Александр Биченко: хозяин камчатской земли, вулканов и своего дома

О том, почему мы живем на Камчатке. О том, как ее нужно любить и чтить память тех, кто её преобразил. Об интересных путешествиях в одиночку и с родными, любимых местах, об улицах города и людях — в проекте ИА KamchatkaMedia “Камчатка и камчатцы”.

На Камчатке не задерживаются случайные люди, жизнь здесь суровая. Это место увлечённых, любящих природу людей. Один из них — Александр Биченко, альпинист, "Снежный барс", путешественник, фотограф, побывавший на высочайших вершинах пяти континентов, двадцать лет возглавлявший клуб альпинистов "Кутх" и воспитавший не одно поколение альпинистов. Многих восхищает его неисчерпаемая энергия и абсолютная, бескорыстная любовь к Камчатке — именно от него многие местные гиды переняли привычку носить с собой на маршрутах пакеты под мусор и собирать всё, что оставили на природе другие туристы.

Он очень много успел сделать за время работы инспектором в природном парке "Вулканы Камчатки": построил домики-приюты, лавочки, навесы, оборудовал костровища, лично изготовил и установил информационные стенды, много лет работал над реализацией своего очередного проекта — высокогорного приюта для альпинистов и туристов под Ключевским вулканом, который удалось поставить в прошлом году с помощью друзей, которые запустили в интернете краудфандинговую программу.

А ещё он, возможно, главный мечтатель Камчатки: потому что не боится мечтать по-крупному, а главное — всё это не для себя, а для полуострова, ставшего ему родным с первого взгляда. Когда-то цыганка нагадала ему, что он проживёт 99 лет, поэтому времени на "сбычу мечт" у Саши ещё предостаточно!

На вершине вулкана Камень, 1998 год. Фото: Из архива Александра Биченко

— Где ваша малая Родина?

— Я родом из города Карпинска Свердловской области. Воспоминания детства — наши Уральские горы, Серебрянский камень. Впервые я побывал под его склонами в 11 лет, на вершину тогда не попал. Только спустя 2 года мы с братом поднялись на него самостоятельно. А так, конечно, воспоминания о том, как сам походы организовывал.

1 / 3

У нас был городской туристический клуб, куда брали с 14 лет, а в школах были небольшие секции — там в большие походы не водили. И вот я сам организовывал походы, брал дворовых ребят наших, мы до сих пор с некоторыми общаемся. Ходили с ними в небольшие походы, за город выезжали, на карьер, сплавлялись по маленьким речкам. А в 13 лет совершил своё первое восхождение с братом на гору Серебрянский Камень.

Самые ранние воспоминания — полный экстрим. Жили мы в коммунальной квартире, и недалеко был большой угольный карьер глубиной 146 метров и размером 7 на 12 километров. В этот карьер поступала грунтовая вода, образовывались своеобразные озера, и туда ходили кататься на плотах, сколоченных из досок.

А я всё раннее детство провёл с девчонками, и вот как-то побежали они на этот карьер, чтобы покататься, и я за ними увязался. Мне было тогда четыре года. И я за ними не успевал, они большие были, пока спустился, они уже на плоту переплыли на другой берег озера. Я так расстроился! И пока это озеро обходил по кругу — оно небольшое, — они уже обратно причалили и убежали.

И вот на обратном пути я оступился и упал в грязь. Лужа небольшая, сантиметров 50, но грунт, как пластилин. Я и увяз: за доску держусь, как могу, а сам уже по грудь ушёл и выбраться не могу. А время уже вечер, и какой-то мужик шёл на работу во вторую смену. Я лежу уже весь замёрзший, холодный, сил плакать не было. Он меня взял, как сейчас помню, из этой лужи — чпок! — колготки с сандалиями там так и остались. Он развернулся, из карьера меня вынес, помыл под колонкой ледяной водой и отвёл домой. И я думаю, что это основу туризма мне заложило (улыбается — прим. редакции). Этот мужик мне жизнь спас, я бы замёрз в этой грязи — ночи-то холодные были.

Сейчас карьер заполнился водой, там красивое озеро, смотровую площадку сделали. Сам город не изменился, дома только немного в порядок привели, новостройки появились. Я раньше ездил туда 2-3 раза в год — после гор возвращался к маме, папе, брату. Сейчас их уже нет никого. В этом году поеду, чтобы забрать вещи детства в свой новый домик, который у меня будет.

Жить прошлым нельзя, но это часть нашего настоящего, и хочется, чтобы были какие-то вещи, которые напоминали о детстве. Я уже привёз старый папин проигрыватель, здесь у меня много пластинок, хочу ещё из дома привезти папины.

1 / 2

— Как и почему в вашей судьбе приключилась Камчатка? Ваша первая встреча с Камчаткой? Что поразило, удивило?

— На полуостров я попал в 1982 году, попросился сюда служить, потому что я мечтал сюда попасть с тех пор, как в 1976 году увидел фильм о Толбачике и загорелся Камчаткой. Когда на пересылочном пункте нас набирали в команду, мичман сказал: "Куда ты просишься? Тут зима девять месяцев, сухую картошку едят!" А я говорю: "Я очень хочу! Особенно в Ключи, чтобы Ключевской вулкан увидеть." Правда, я попал в Петропавловск, в показательную на то время часть на Рябиковку, сейчас её уже нет.

И вот мы пролетели Охотское море, подлетаем к Камчатке, я смотрю — какие-то белые скелеты стоят, вся сопка в белых скелетах! А дело было в мае. Я не понял, что такое. Летим — и эти скелеты, скелеты, скелеты... Оказывается, это берёзы! Они же белые, в снегу, без листьев. Вот это моё первое впечатление о Камчатке. И сколько бы раз я ни улетал с Камчатки, я всегда смотрю на вулканы, и, если это зима, на берёзы.

Извержение вулкана Толбачик, 2012 год. Фото: Из архива Александра Биченко

― Вы когда-нибудь хотели уехать с Камчатки? Если да, то что вас остановило?

― Даже отвечать не буду на этот вопрос!

— Чего лично вам не хватает на Камчатке?

― Что бы я сделал для Камчатки, если бы была у меня такая возможность? Зону отдыха. Вот чего не хватает в городе! Пока молодой, ты живёшь природой, из города стараешься бежать, а с возрастом начинает не хватать парковых зон. А больше всего хотелось бы сделать наш Камчатский Арбат, и есть для этого место, где на самом деле прогулочная зона была — улица Красинцев.

― Сейчас планы есть сделать там Улицу Мастеров...

― Да, вот она там в самый раз будет!

— Какое ваше самое яркое путешествие по Камчатке и самая дальняя от Петропавловска точка, в которой вы побывали?

― Самая дальняя — Палана, а самое яркое путешествие — моя экспедиция в 1998 году в район Ключевской группы вулканов. Мы тогда сходили на четыре вулкана: Ушковский, Ключевской, Камень и Плоский Толбачик, прошли много интересных альпинистских маршрутов, для себя открыли новые места, собрали кое-какие раритеты прошедших до нас альпинистских экспедиций. Сняли вымпел с вершины Камня, пролежавший там с 1963 года, там же я обнаружил забитый кованый с кольцом скальный крюк, который потом выбил — сходил в одиночку в 2003 году специально ради того, чтобы этот крюк снять.

1 / 3

На Ушковском думали быть первыми, но оказалось, что это не первопроход — в 1974 году этот маршрут прошли наши альпинисты под руководством Марии Морозовой. Мы нашли их записку, что нас очень удивило. В завершении экспедиции сделали восхождение на Плоский Толбачик с северной стороны по леднику маршрутом категории 2Б, заглянули в его огромный кратер.

Экспедиция была уникальная, очень интересная, участвовало 12 человек, в том числе два ветерана: Михаил Яковлевич Острогорский, ему было 59 лет, и Иван Фёдорович Коваленко, 65 лет. У Михаила Острогорского это было пятое восхождение на вершину горы Камень!

И сейчас накопилось очень много приятных воспоминаний. К концу экспедиции закончились продукты, и мы перешли на подножный корм: ягоды, грибы собирали в долине реки Студёной, варили из грибов тюрю.Помню, бидон варишь этих грибов, а все стоят с чашками, смотрят в него. В день по три ведра варили этой грибной тюри. 13 дней мы шли, на тринадцатый день мы пришли на стоянку "Копыто", где нас ждала машина, и наш поход благополучно завершился. Об этой экспедиции мы сняли фильм. Запомнился каждый день, проведенный в ней!

Вид на Петропавловск-Камчатский и Авачинскую бухту. Фото: Елена Поддубная, ИА KamchatkaMedia

— Любимое место в Петропавловске и район, в котором вы живете сейчас здесь, и почему именно это?

― Сопка Любви очень нравится, Батарея Максутова, люблю бывать там, когда ко мне приезжают гости. Недавно я прошёлся по новой дорожке на Култучном озере, мне тоже очень понравилось: хорошая такая прогулочная тропа.

А живу сейчас на Дальневосточной — так получилось, что жене дали там ведомственную квартиру, но строю дом на Мишенке. Сопка Мишенная притягивает меня. До этого я жил на Горизонте-Севере, в общежитии на Звёздной, когда строил ТЭЦ-2. Потом жил на ул. Ключевской, 5 — там открывается такой вид на ворота в океан, на бухту, на вулканы! Потом жил на ул. Батарейной с видом на Корякский и Авачинский вулканы. И вот эта Мишенка меня притягивает постоянно, поэтому когда пришло время строить свой дом (а это была моя мечта), я опять вернулся к Мишенке, нашёл хорошее место с видом на бухту и вулканы.

— Любимый ресторан или кафе?

— Я не хожу по ресторанам, это не моё. Но когда меня приглашают, мы часто собираемся в "Сан Марино", почему-то мне там нравится.

Александр Биченко: "Останусь на Камчатке только ради того, чтобы каждый день крабов есть!". Фото: Елена Поддубная, ИА KamchatkaMedia

— Без какого камчатского блюда или продукта вам трудно представить свою жизнь и умеете ли вы сами готовить какие-то камчатские блюда?

— Моё любимое из салатов — это папоротник, я его сам постоянно готовлю: и собираю, и заготавливаю, мне это очень нравится. И, конечно, камчатский краб! Когда я служил в армии — это были 1982-84 года, — наша часть находилась на берегу бухты. На заводе делали краболовки, мы в бухте собирали крабов, в этой же воде и варили их. Их было так много! Я жил с таким ощущением: останусь на Камчатке только ради того, чтобы каждый день крабов есть!

Ко мне в 1985 году приехала знакомая из моего города детства, Елена Борисовна, моя учительница, мы с ней вместе в походы ходили в Карпинске. Я купил самых больших крабов, которые продавались. Килограмм стоил 3 рубля 60 копеек. Я это мог себе позволить смело, потому что получал хорошие деньги.

И вот я говорю: Лена, я тебя угощу настоящим крабом! А она: я только из Мурманска приехала, я там только крабовые палочки ела. И вот мы купили двух крабов, но даже съесть их не смогли: они были размером с тазик, лапы с мою руку, клешня сантиметров по двадцать. И вкусные!

На вершине Ключевского вулкана. Фото: Из архива Александра Биченко

— Люди на Камчатке, правда, особенные? Какие особенности отмечаете вы?

Виталий Лазо: я такой красивой осени, как в центре Камчатки, не видел нигде!

Вместо ответа Саша достаёт телефон и со словами "Вот, смотри!" включает короткое видео, которое недавно разлетелось по соцсетям. На нём женщина рассказывает, чем её поразили люди на Камчатке: "Знаете, за что люди отвечают там? За жизнь и за то, какой ты человек. Ему абсолютно наплевать, во что ты одет, какие на тебе часы... Они смотрят, какой ты человек, и только тогда тебя воспринимают и начинают тебе доверять. А здесь (в Москве — прим. редакции) что? На какой ты тачке, какой бренд на тебе надет, какой телефон у тебя в руках... Но жизнь не в брендах, жизнь — внутри тебя!"

— Хорошо сказала. В каждом городе своя атмосфера, и по этой атмосфере мы людей отличаем. Мы другие, более открытые. Я всегда рассказывал ещё лет десять назад, что мы, Камчатка, отстаём от Москвы минимум на пятьдесят лет. Сейчас, может, лет на двадцать, много наверстали уже, но лучше бы мы ещё отставали. Всё равно молодёжь практически везде одинаковая, от этого никуда не денешься, а мы, кому лет за 45, держимся в такой атмосфере, что и доверяешь где-то, и общение проще.

Вид на Ключевской вулкан с вершины вулкана Камень. Фото: Из архива Александра Биченко

— Помните, как жилось на Камчатке до того, как полуостров открыли?

— Конечно помню, мне очень нравилось. Тогда туризм только наш был, домашний.

Я когда улетал на материк в то время, гордился, что я с Камчатки. Как с другой планеты! А когда возвращаешься, и заходят пограничники с собакой в самолёт, паспорта проверяют, ты с такой гордостью показываешь им камчатскую прописку! Этот район был не для всех.

А сейчас Камчатка стала модным местом ради галочки. А с другой стороны, я вот хожу на вулканы: у меня шляпа помятая, флиска обыкновенная, штаны затёртые, ботинки... Но я иду и чувствую: я хозяин этой земли, я хозяин этого вулкана, я хозяин своего дома.

Смотрю на приезжих гидов: вот они приехали во всеоружии, но они же просто красиво одеты, а я как дома, в тапочках домашних, для меня это всё просто, любой вулкан. Я иду, и мне даже немножко нравится, что меня не видно как гида. Как обыкновенный турист иду, рассказываю весёлые истории.

Мне приятно общаться с моим народом, который меня знает и меня окружает. В прошлом году на Горелом вулкане четыре раза побывал, и каждый раз (мне даже неудобно было) попадается кто-то и говорит: "Вот, это Биченко, это легенда!" Я говорю, какая легенда, вы что, обалдели? Вокруг меня народ собирается, и начинаешь что-то рассказывать.

Стоишь на кратере, а многие уши греют, и я начинаю рассказывать, как побывал на двух извержениях вулкана Горелый, как это происходило, как пеплом посыпало, как волосы от электричества в воздухе вставали, как мы на кратере ночевали, чтобы посмотреть ночное извержение, как мы спускались в кратер к озеру на верёвках, газ и воду отбирали. И это им более интересно.

— С каким цветом у вас ассоциируется Камчатка?

— Голубой

— Если не Камчатка, то...

— Камчатка!

1 / 3

— О чём сейчас мечтаете?

— Есть четыре проекта, которые я хочу сделать. Это поставить два домика в этом году обязательно: на перевале между Ключевским и Камнем и на Корякском вулкане, на Красном куполе на 2200 метрах. И третий потом под Авачей за Монахом поставить, чтобы можно было ходить на лыжах с Козельского на Авачу и в приют. Потом поставить копию лунохода на Толбачике — я всё равно думаю, мы это сделаем. Хочу пробить на Бараньих скалах в районе Толбачика виа феррата (термин, принятый в альпинизме, обозначает скальный участок, специально оборудованный металлическими конструкциями, помогающими преодолевать его с большей скоростью и меньшими затратами энергии, чем при скалолазании в его обычном понимании — прим. редакции) и поставить памятник Сергею Косыгину, камчатскому барду, в каком-нибудь скромном уголке, где будут собираться люди, которые будут сидеть, петь ему песни, на гитаре играть. Найдём местечко, я ещё не определился.

В жизни надо строить планы, мечтать и они обязательно сбудутся. Надо только сильно этого захотеть.