Максим Соколов: Театр для меня прежде всего не декорации, а смысл

Камчатский театр драмы и комедии приготовил для зрителей необычную премьеру — спектакль-променад "Остров". С 24 апреля на полуострове над ним работала творческая команда из Санкт-Петербурга: режиссёр Максим Соколов, драматург Анастасия Букреева и художник-постановщик Анастасия Юдина. Корреспонденты ИА KamchatkaMedia побывали на тестовой сдаче спектакля и пообщались с режиссёром и драматургом необычного проекта.

1 / 3

Константину Станиславскому приписывают знаменитую фразу о том, что театр начинается с вешалки. Если вы придёте на спектакль-променад "Остров", до гардероба вы не дойдёте. И тем более не попадёте в зрительный зал: действие этого спектакля разворачивается прямо на улицах нашего города — и в вашей голове.

Чтобы попасть на представление, вам понадобятся только телефон и наушники. Невидимый голос проведёт вас по заданному маршруту, погружая в разворачивающееся действие и делая вас его соучастниками. Не зря спектакль-променад относят к жанру иммерсивного театра — от английского слова "immersion", что значит "погружение".

Зачем зрителя переносят в будущее, о типичных камчатских способах взбодриться и о том, как фильмы ужасов помогают в работе, — в нашем интервью.

Максим Соколов. Фото: Фото: Елена Поддубная, ИА KamchatkaMedia

— Максим, у вас театр начинается не с вешалки, по крайней мере если говорить о вашем новом спектакле-променаде "Остров".

На Камчатке завершила работу Лаборатория Театра Наций (ФОТО)

Максим Соколов: — Мне кажется, что любой театр сегодня начинается не с вешалки, потому что мы находимся частично уже в каком-то онлайн пространстве. Не хочу говорить, что театр начинается с интернета... Наверное, он начинается с книги, с какого-то мира воображения, хочется надеяться, какого-то другого источника. А потом уже человек прочитал книгу, посмотрел картины, сходил в музей, сходил в театр — и всё это такое единое облако современной культуры. У человека есть выбор: он может поехать на летний оперный фестиваль, лежать на травке и слушать "Аиду"; или пойти в ваш чудесный "Вулканариум; или полететь в Эрмитаж. Культура должна быть разной. Я говорю "должна", а мне кажется, это слово не коррелируется в данном случае. Хочется отойти от этих слов, потому что мы же не в школе.

— “Запрещено запрещать!"

Максим: — Да, именно.

— Расскажите, что у вас за спектакль? Человек покупает билет онлайн, приходит к театру с телефоном и наушниками и идёт сам по себе по заданному маршруту?

Максим: — Да, это не групповой и не коллективный опыт, а индивидуальный: человек находится наедине с городом и с природой. Я думаю, что это уникальное впечатление.

1 / 4

— В классическом театре важны декорации, костюмы, сценография — всё то, что создаёт картинку и тоже передаёт смыслы. Этого здесь нет, к тому же всё постоянно меняется. Как вам работается в таких условиях?

"Метод Гронхольма": герой нового времени

Максим: — На самом деле, сценография здесь есть. Она такая перформативная, меняющаяся. Мы можем себе представить, что какой-то проект существует на сцене, на которой идет трансляция, например, вулкана. Поэтому, если говорить о культурном ритуале, то он здесь немножко другой. Театр для меня не декорации, а смысл. Конечно, зритель может прийти в театр, красиво одеться, увидеть декорацию на сцене, будет антракт, занавес закроется, он пойдет в буфет, не испытывая ровным счетом ничего. А здесь... Мы зависим от впечатления, потому что спектакль можно смотреть вечером, утром, в одну погоду, в другую. Я люблю, когда туман, кто-то любит яркое солнце. В этом плюс: человек может прийти несколько раз, и всегда будет новое впечатление. Мы находимся в выигрышной ситуации, потому что записывая, делаем хорошие дубли, как в кино. Артист заболел, у него сегодня настроение не то, текст забыл — я избавлен от этого, у меня есть хороший дубль на записи в котором эмоции слышны. У меня был интересный опыт во Владивостоке. Мы делали на фестивале "Погружение" эскиз "Плакар" по дневникам Марины Абрамович "Пройти сквозь стены". Это было путешествие на двух катерах с финалом на острове Папенберга. Был очень хороший итоговый показ . Вообще, выход за пределы театрального пространства живительный для режиссёра, потому что мы находимся всё время в театральной коробке — и это замечательно, — но раз в сезон я всегда делаю проекты в жанрах site specific или перформанс.

1 / 8

— Я упомянула, что у вас нет декораций, но на самом деле в начале и конце маршрута будут стоять две инсталяции. Расскажите о них немного. Что это будет? Вы придумали их здесь, на Камчатке, или у вас уже был в голове образ того, что вы хотите сделать?

Максим: — Первый объект — жерло вулкана. Эта идея пришла мне в голову, когда я был в Питере. Я искал узнаваемый художественный образ, хотя сложно, конечно, дистанционно понять про регион. Я представил, что если посмотреть сверху на вулканы, то у каждого вулкана можно нарисовать — даже отсканировать 3D принтером, — жерло. Оно похоже на отпечаток пальца человека: у каждого вулкана есть своё, скажем так, кольцо. Я подумал, что хорошо бы по городу были эти кольца. Может быть, где-то на заброшенном доме, если разрешат, сделать огромный мурал. Потом узнали, сколько это стоит, и вместо множества колец осталось одно. Хорошее, большого размера, и фактура мне нравится. Второй объект уже придумали, когда гуляли и зашли на сопку Сигнальную. Там наверху есть такое место, похожее на гнездо, словно специально для нас сделали идеальное окружение для какого-то объекта, и таким образом возникла идея по поводу второй инсталяции. Автор всех инсталляций — художник , мой постоянный соавтор Анастасия Юдина.

1 / 5

— По какому принципу вы строили маршрут?

Максим: — Мы решили, что сначала человек находится в самом центре города, среди машин, людей, шума , а потом отправляется на набережную, на сопку где остаётся практически один на один с дикой природой. Я думаю, стоит сказать о том, что форма нашего спектакля — это экскурсия из будущего по заповеднику, древнему городищу Петропавловск-Камчатский. Кругом очень качественные, хорошие голограммы, инсталляция кораблей, всё специально сохранили и бережно восстановили: здания, даже камни, чтобы можно было представить, как жили люди в двадцать первом веке. Этот взгляд необходим, чтобы к финалу спектакля человек подумал о том, что, возможно, стоит больше ценить то, что его окружает. Для многих людей этот город — какая-то болевая точка, люди испытывают разочарование по поводу того, как он выглядит. Хотя, знаете, я был в таких городах России, где всё гораздо печальнее. Петропавловск-Камчатский находится в такой сейсмоопасной зоне, что в принципе никто из вулканологов, с которыми мы разговаривали, не может гарантировать, что, например, завтра ничего не случится. Поэтому можно более бережно и с вниманием относиться к тому, что тебя окружает, и находить эстетику не только в здании Эрмитажа. Некоторым , например, нравятся хрущёвки. Есть такая песня Bille"s Band "Купчино — столица мира. Погляди, как здесь красиво". Здесь своя эстетика, архитектурные идеи, попытки отчаянные как-то исправить инфраструктуру. Есть мастер-план мечты. Я против такой позиции: ты смотри на горы, не смотри на здание. Мне кажется, надо и на здание смотреть, и на людей.

Драматург Анастасия Букреева. Фото: Фото: Елена Поддубная, ИА KamchatkaMedia

— Кстати, о людях. Как вы отбирали героев?

Сергей Самойленко: На Камчатке всё по-настоящему

Анастасия Букреева: — Самый главный организатор по выбору героев у нас — режиссёр. Мы хотели сделать такую многостороннюю историю, чтобы люди, с которыми мы разговариваем, с одной стороны были обычными людьми, а с другой — не совсем обычными, поскольку у нас цель сделать спектакль не только для тех, кто живёт здесь, но и для приезжих. Соответственно, нам показалось, что и для тех, и для других, например, было бы любопытно узнать что-то от вулканологов, биологов, физиков, спасателей. Есть некий набор профессий, которые активно действуют именно здесь, потому что здесь природа, вулканы. Это то, что отличает Камчатку от других.

— Люди, с которыми вы беседовали, делились своими проблемами? Ведь Камчатка-— это не только красивая природа. Они рассказывали только о хорошем или вы покажете другую, не туристическую сторону Камчатки?

Анастасия: — Другая сторона Камчатки там будет совсем в маленьком процентном отношении, поскольку в основном у нас не было негатива какого-то, люди больше ориентировались на хорошие стороны. Честно говоря, я думала, что будет больше. Обычно, когда ты приезжаешь, люди, конечно, хотят сказать о своих сложностях, потому что когда они об этом говорят, у них как будто появляется надежда на то, что их услышат и что-то сдвинется, исправится. И в таких ситуациях, конечно, эти мнения, на мой взгляд, нужно обязательно озвучивать.

Максим: — Они загорались, когда начинали говорить о природе, причём неважно, какая это была тема, они начинали говорить про медведей. Почти все, с кем я разговаривал, встречались с медведями в дикой природе. Вы встречались?

Тестовая сдача спектакля-променада "Остров". Фото: Фото: Елена Поддубная, ИА KamchatkaMedia

— Да, и не раз, довольно близко. Нас медведями не удивить... В вашем спектакле вы используете музыку, написанную искусственным интеллектом. Не доверяете людям?

Максим: — Доверяю , но изначально на этом проекте композитор не планировался . Я решил использовать в подборе музыки треки, созданные нейросетью, и таким образом познакомиться с этой стороной современных технологий . Раньше я не использовал их в работе . Всегда интересно что-то делать в первый раз . Стал всё осваивать, много проб было "не туда", но пара треков показались мне интересными . Особенно один фортепианный трек — такая барочная музыка получилась. Я закончил музыкальную школу, девятилетку, по классу фортепиано, и когда я слушаю этот трек нейросети, я даже слышу, как мне кажется , с какой силой там "нажимаются" клавиши. Для меня это было сильным впечатлением — я слышал, как пальцы бегают по клавишам!

— Как вы формулировали запрос для музыки? Если перевести в слова звучание Камчатки, что это будет?

Максим: — Есть специальные нейросети, которые пишут задания для других нейросетей, так называемые промты. Я много чего писал , сейчас не помню какой именно промт сработал так, как нужно: низкие частоты, звуки косаток, океан, извержение вулкана, инструментальная музыка классическая, барочная, эмбиент.

1 / 3

— Недавно вы организовали субботник в центре города. Много горожан откликнулось на ваш призыв?

Максим: — На самом деле, я думал, что буду один , но в итоге пришло человек десять, может, больше. Мы собрали больше мусора, чем я себе представлял . Я думал, будет так: берёшь пакетик, спускаешься с сопки, немножко мусора накидал, с этим же пакетиком прошёл по набережной и выбросил его. Но мы спустили с Сигнальной сопки мешков 10, если не больше, и они были полные. Мы не смогли их унести и договорились с Комитетом по благоустройству, что они оттуда их вывезут. Ещё я со скалы упал: там очень высоко был мусор, я пытался его достать , и как-то так получилось, что я очень эпично скатился в облаке пыли. Как раз было очень много людей, был выпускной, хорошая погода. Я убирал какие-то пивные бутылки, а там девушки сидели на брёвнах, и одна говорит: "Это не мы!" А я даже не спрашивал! Другие говорили: "Мы уберём! Мы выбросим!". Я жалел только об одном: что у нас не было опознавательных знаков , какого-то флага с эмблемой театра, чтобы все понимали, что театру не безразлична окружающая среда.

Тестовая сдача спектакля-променада "Остров". Фото: Фото: Елена Поддубная, ИА KamchatkaMedia

— Вы, наверное, первый режиссёр, который убрался, так сказать, на сцене перед премьерой. Вы волнуетесь в день премьеры?

Максим: — Я читал у Гинкаса (Кама Гинкас — советский и российский театральный режиссёр, прим. ред.) в книжке "Как это было", которую он с Генриеттой Наумовной Яновской (советский и российский театральный режиссёр, народная артистка РФ, прим. ред.) написал, как они повезли спектакль. Кажется, в Грозный, в Чечню, и зрители очень громко стали комментировать с самого начала. И он не выдержал, выбежал и стал есть землю.

— У вас на премьере будет куча возможностей — там не только земля, но и камни, трава...

Максим: — Надеюсь, не придется . Я уверен , что если ты вложился и неформально относился, то результат будет. Я знаю, когда артисты играют хорошо, и меня это успокаивает. Конечно, по-разному может пойти, но в основном я знаю, какое будет впечатление.

Анастасия Букреева на сейсмостанции в Козыревске. Фото: Фото: Камчатский театр драмы и комедии

— У вас был примерно месяц, за который вам надо было поговорить с людьми, записать их истории, обдумать, осмыслить, сделать текст, порепетировать с актерами, всё это записать, ещё найти маршрут... Как вы справляетесь? Такие дедлайны и напряжённые графики вас бодрят или ужасают?

Анастасия: — Если бы это была не Камчатка и режиссер был бы не Макс Соколов, я бы не рискнула, честное слово. (смеётся — прим. ред.) Я в кепке сижу, чтобы не видно было круги под глазами. Много нужно было делать, и ты как будто в монастыре, в келье находишься. И сложность, наверное, не в том, что ты обрабатываешь, анализируешь материал и что-то из этого делаешь, а в том, что ты сидишь в самом красивом месте на свете, но выйти ты не можешь. А всё остальное решаемо.

Максим: — Ты можешь, допустим, куда-то поехать посмотреть красоту , но твоя жизнь состоит в том, что ты бежишь. Берёшь интервью, потом ты расшифровываешь, это очень медленно. Такое есть мнение, знаете: "Ой, спектакль-променад! С мороженым погулял, поговорил с людьми. Что там делать?" А у меня ощущение, что я тащил поезд на лямках (смеётся — прим. ред.) Обычно в театре с 11 до 14 часов репетиции, перерыв, потом с 18 до 21 репетиции или продлёнка. А тут ты как бы сам по себе, и ты с девяти утра работаешь, а потом уже девять вечера, и если ты успел поесть, то всё неплохо.

Анастасия: — Это совершенно кошмарный кошмар, потому что приходится много расшифровывать. У нас все интервью были на 2−3 часа, а их там 12−14. То есть много-много-много! Я ещё волновалась очень, что вдруг я не успею: нужно же подготовить текст, чтобы ребята успели его разобрать, успели его записать. Сейчас я начинаю немножко переживать, потому что у меня появилось время на это, до этого я не волновалась, потому что не было на это ресурса временного.

Тестовая сдача спектакля-променада "Остров". Фото: Фото: Елена Поддубная, ИА KamchatkaMedia

— У вас есть какие-то источники энергии? Как вы отдыхаете, когда столько работы?

"Праздник сотворения мира" на камчатской сцене

Анастасия: — Я сплю. Вообще, у меня очень странная система переключения: когда очень много работы, я делаю перерывы буквально на 5−10 минут и включаю в это время какой-нибудь жуткий ужастик, самое ужасное, что только может быть. И эти 10 минут я ужасаюсь тому, что происходит на экране, и думаю, что у меня по сравнению с этим всё хорошо. Меня это как-то мобилизует. Я не знаю, за счёт чего это происходит. Мозг переключается на какую-то волну, потом он обратно приходит в рабочее состояние, просыпается. Вообще, если есть возможность, конечно, то любая вода: посидеть у воды или сходить в бассейн.

— Ваш любимый ужастик?

Анастасия: — Самый жуткий ужастик с детства у меня "Чужой". Я его увидела случайно, когда мне было лет восемь, и после этого я стала драматургом, потому что у меня была психологическая травма, я думаю.

Максим: — Сигурни Уивер крутая там!

Анастасия: — Ну, конечно, это очень хорошо сделанное кино, но это такое страшное кино, которое ты для удовольствия не посмотришь, мне кажется. Я его смотрю только тогда, когда вот прямо тяжело.

— У вас очень необычный способ отдохнуть от работы.

Анастасия: — Мне нужно переключиться. Спокойную музыку, например, или какое-нибудь милое французское кино — "Игрушка" с Пьером Ришаром или "Бум" с Софи Марсо, — я смотрю, когда уже всё закончено. Тогда можно взять вкусняшку... А взять вкусняшку и смотреть "Чужие" не получится. Это как с медведями, чтобы быть в тонусе.

Максим: — Интересно, я понял, что для меня это вообще не работает. Мне не страшно в ужастике, я смотрю, как это сделано. Например, фильмы Бергмана я смотрю как зритель, а вот на ужастике думаю: вот здесь камера отъехала, здесь они так сняли...

Анастасия: — Нет, я цепляюсь сразу за сюжет. Если говорить вообще про эти все ужасы, я думаю, что в самом "Чужом" можно выудить что-то метафорическое. Как, например, у Миядзаки в мультиках: там не просто призраки, это комплексы ребёнка или его страхи. То есть тоже можно с этим поработать. Но вот именно когда ты переключаешься с интеллектуальной деятельности на что-то другое, я об этом стараюсь не думать. То есть мне главное испугаться немножко.

— Выйти в лес, встретить медведя, взбодриться и вернуться к работе?

Анастасия: — Да, тогда всё будет хорошо.

1 / 5

— Вы прилетели на Камчатку 24 апреля и за это время успели и полетать на вертолете, и в Козыревск съездить, и на диком озере побывать. У вас очень насыщенная программа. Максим, вы первый раз у нас. Ваше впечатление о Камчатке?

В тени великанов: вулкан Безымянный

Максим: — Космическое! Во время работы я понял, что Камчатку нельзя описать словами, и с такой проблемой сталкиваюсь не только я. Я разговаривал с вулканологами, и вот они рассказывали про извержение: как они голову засовывают в кратер, как бомбы летят, видят, как плавится земля и текут камни... Это очень сложно представить, настолько это специфический, уникальный опыт. И к тому же мы находимся на территории, возраст которой 50 миллионов лет. А нашей планете 4-5 миллиардов лет — то есть здесь такая молоденькая, новорождённая земля! Здесь вода самая чистая, которую я когда-либо видел. И рельеф — он такой... Всё такое свежее, живое! Незабываемые впечатления, я нигде такого не видел, хотя много где был. И Авачинская бухта — она ведь всегда по-разному выглядит! Такое ощущение, что находишься перед природным компьютером, который загружает каждый день уникальную 3 d панораму. Я нахожусь в процессе осмысления и переживания встреч с этой дикой природой. Мне скинули чудесную группу, которая отслеживает землетрясения. Вот вчера было два землетрясения, я почувствовал колебания. И человек, находясь очень близко к дикой природе, всегда в тонусе, потому что в принципе может случиться всё, что угодно. Мы общались с артистами и даже пришли к тому, — это и моё ощущение, — что если у Камчатки забрать землетрясения, цунами, извержения, медведей, то будет скучно.

— Да, это наша фишка, мы выживаем тут на "острове". Это держит нас в тонусе, не даёт расслабиться. Очень полезно для мозга. Анастасия, Максим говорит, что сложно описать Камчатку словами. А вам как? Ведь именно вы как драматург отвечаете за слова в этом спектакле.

Анастасия: — Я могу сказать то же самое. Я была в первый раз на Камчатке в 2020 году. Мы приехали всего на три дня, поехали с художником на полчаса на Халактырский пляж, и всё — я поняла, что сюда ещё вернусь, и судя по всему, не раз. И действительно вернулась — уже непосредственно к океану. Пожила там неделю с сёрферами, познакомилась с одним ирландцем. Это был 2023 год, сложно приехать, и я у него спросила: "Как ты здесь оказался, почему?". А этот человек объездил все места прекраснейшие, все океаны, и он сказал, что, конечно, очень тяжело было всё это организовать, но здесь самое красивое место на земле. Самое красивое! И я с ним абсолютно согласна.

Максим: — Я тоже!

Анастасия: — И люди проходят семь кругов ада, чтобы приехать, и ничего не боятся. И такой блеск в глазах! Несмотря на то, что Тихий океан здесь достаточно суровый.

— Не тихий Тихий.

Анастасия: — Да! И океан как Солярис — словно у него несколько сознаний, и он абсолютно живой. Перед тобой бездна. И этот океан, и горы вместе — это же просто невероятно, какое-то удваивание смыслов. Я не знаю, правда, это какая-то другая планета. Описать это невозможно.

Беседовала Елена Поддубная

Тестовая сдача спектакля-променада "Остров". Фото: Фото: Елена Поддубная, ИА KamchatkaMedia

Над спектаклем работали:

Максим Соколов. Театральный режиссер. Несколько лет подряд спектакли Максима входят в Лонг-лист Премии "Золотая маска" и становятся участниками программ "Маска плюс" и "Детский weekend" фестиваля. Спектакль "Папа встретит меня в L.A." (Архангельский молодёжный театр) вошел в основную программу фестиваля "Золотая маска 2020" (номинации — "Лучшая режиссура", "Лучший спектакль малой формы"). В этом театральном сезоне поставил спектакли "Долгая и счастливая жизнь" по киносценарию Геннадия Шпаликова (Норильский заполярный театр им. Маяковского) "Мой брат умер" по последнему киносценарию Алексея Балабанова (Театр Наций , Москва) "Р+Д" , пьеса Элины Петровой по мотивам трагедии Уильяма Шекспира "Ромео и Джульетта" ( Национальный театр Карелии , Петрозаводск)

Анастасия Букреева. Драматург, сценарист, писатель, педагог и куратор драматургических лабораторий для взрослых и детей. Лауреат многих конкурсов и фестивалей драматургии В 2017 году на конкурсе драматургических конкурсов "Кульминация" пьеса "Ганди молчал по субботам" вошла в тройку лучших пьес года.(Спектакль по этому произведению был поставлен и на нашей сцене.) Номинант национальной премии "Золотая Маска". Более 50 постановок по авторским пьесам и инсценировкам — в российских театрах и за рубежом.

Анастасия Юдина. Художник-постановщик, художник по скульптуре. С 2012 — как независимый художник выставляется в Москве, Санкт-Петербурге, Шанхае и др. В качестве художника-постановщика и художника по костюмам оформила более 40 спектаклей в драматических , музыкальных театрах а также site-specific проектах. 2021 — Лауреат национальной премии и фестиваля "Золотая маска" спектакль "Север" , спецприз в номинации "Эксперимент" — "за расширение конвенций репертуарного театра". С 2023 — куратор междисциплинарного проекта "СЛОИ" в Государственном Театре Наций.

Максим Соколов: Театр для меня прежде всего не декорации, а смысл

Куда пойдем в выходные 5-6 июля?

Куда пойдем в выходные 28-29 июня?

Куда пойдем в выходные 21-22 июня?

Авито Тех покупает технологическую платформу для продуктовых экспериментов