Почему на Камчатке не было ВЧК?

Вскоре после образования Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем Феликс Дзержинский писал, что многое в ее создании останется тайной до тех пор, пока не отпадет необходимость в существовании спецслужб. Несколько загадок связаны и с образованием органов безопасности на Камчатки. К примеру, на полуострове никогда не существовало ВЧК, а первый отдел ГПУ, созданный местными партийными органами 31 декабря 1922 года, оказался не признан Центром. Как так получилось — в материале ИА KamchatkaMedia.

Полуостров, о котором забыли

Официальной датой создания органов безопасности Камчатки считается 23 мая 1923 года. Попытки создать структуру, отвечающую за борьбу с антигосударственными преступлениями, шпионажем и бандитизмом, предпринимались и ранее, однако они, скорее, носили самодеятельный характер. 

Что касается ВЧК, то ее, действительно, на полуострове не существовало. Даже после провозглашения Дальневосточной республики (6 апреля 1920 года), когда во всех областных центрах создаются органы Государственной политической охраны, Камчатка остается исключением. Очевидно, сказалась и удаленность региона от центра основных событий тех лет, и малонаселенность полуострова, и нестабильная ситуация в целом на Дальнем Востоке, где власть неоднократно переходила от красных к белым.

Впрочем, попытка направить на полуостров чекистов предпринималась. Как пишет в книге "95 лет органам безопасности Камчатки: события и судьбы" Владимир Слабука, в начале июня 1921 года Дальбюро ЦК РКП(б) узнало о намерениях приамурского правительства братьев Меркуловых отправить на Охотское побережье и Камчатку Северный экспедиционный отряд для ликвидации советской власти. Для противодействия его планам руководство Дальневосточной Республики принимает решение командировать на Камчатку группу военных и чекистов и направить вооружение и продовольствие для создания партизанских отрядов. Однако пароход "Ральф Моллер", на котором находились войска и снаряжение, перехватила канонерская лодка "Батарея" меркуловского правительства.

По данным историка Алексея Буякова, во время гражданской войны и японской интервенции с апреля 1920 до конца октября 1921 гг. частично функции контрразведки выполняла народная охрана (милиция) Камчатской области во главе с Николаем Фроловым. Она занималась борьбой с контрреволюционными преступлениями, обеспечением общественного порядка, надзором за торговцами и промышленниками.

Впрочем, там где действовали партизанские отряды, было создано некое подобие органов безопасности — Госполитохрана в долине реки Камчатки. Два ее отделения находились в Милькове и Козыревске. Инструкция начальнику Госполитохраны в долине реки Камчатки, подписанная уполномоченным Камчатского губернского народно-революционного комитета А. Лукашевским, свидетельствует об очень приблизительном понимании задач, которые возлагались на органы безопасности. Среди прочего сотрудникам Госполитохраны предписывались разные несвойственные функции: "следить за исправным внесением, как губернских так и государственных налогов и доходов", "неуклонно следить и пресекать тайную продажу спиртных напитков" и другие.

Инструкция ГПО в долине реки Камчатка. Фото: Фото: Из фондов КГКУ "Государственный архив Камчатского края"

10 ноября 1922 года на полуострове окончательно установилась советская власть. Можно предположить, что вскоре назревший вопрос о создании органов безопасности на полуострове будет решен. Однако, если к концу 1922 года во всех губерниях Дальневосточной области были сформированы отделы ГПУ, то о Камчатке почему-то забыли. Приказ заместителя председателя ГПУ Иосифа Уншлихта от 3 февраля 1923 года № 40 гласил, что "об организации Камчатского губотдела распоряжение будет дано дополнительно".

Но на полуострове не стали дожидаться официального циркуляра. 31 декабря 1922 года на заседании губревкома в качестве подчиненного ему отдела учрежден Камчатский губернский отдел ГПУ. Руководить им стал бывший анархист Николай Константинович Глушков — человек, совершенно далекий от понимания того, чем должны заниматься органы безопасности. Не оказалось в распоряжении камчатских властей и других людей, способных организовать оперативную работу, поэтому их попытка не увенчалась успехом. Первыми сотрудниками стали сотрудники ликвидированной следственной комиссии при отделе юстиции губревкома. Никто из них впоследствии в органах безопасности не задержался.

Отдел под руководством Николая Глушкова развернул активную деятельность, не всегда соотносившуюся с задачами органов безопасности. К маю 1923 года в прокуратуру было передано 24 дела. Сам Глушков работал по 12 — 18 часов в сутки, совмещая работу следователя и дознавателя. Однако зачастую следствие велось непрофессионально.

Одним из самых известных дел, которым занимались самопровозглашенные чекисты, — "Дело гласных Петропавловской думы" сегодня вызывает немало критики со стороны историков и краеведов. Веской доказательной базы об их контрреволюционной деятельности собрать не удалось.

Впрочем, и приговор, вынесенный губревтрибуналом, оказался очень лояльным. Главу думы Чеслава Щипчинского, его заместителя Прокопия Новограбленова, городского главу Елизара Колмакова и гласного Василия Артюхина приговорили к 5 годам заключения условно с конфискацией четверти имущества. Еще 19 думцев оправдали. По случаю пятой годовщины Октябрьской революции срок сократили наполовину. В 1991 году Ч. Щипчинского, П. Новограбленова, Е. Колмакова и В. Артюхина реабилитировали.

В книге "95 лет органам безопасности Камчатки: события и судьбы" опубликовано заявление Николая Глушкова с просьбой освободить его от занимаемой должности в связи с тем, что отдел не смог достичь результатов. Руководитель губернского отдела ГПУ ссылался на "плохой подбор кадров, непонимание задач ГПУ и абсолютное незнание работы".

Отдел не утвержден

Однако руководство Государственного политического управления созданный явочным порядком Камчатский губернский отдел не признавало. 3 мая 1923 года Полпредство ГПУ по Дальнему Востоку из Читы телеграфировало председателю Камчатского губревкома: "Существующий на Камчатке отдел не утвержден подчиняется губревкому последний ответственен что сообщается для руководства указания полпреда ГПУ Дальнего Востока".

Телеграмма из Полпредства ГПУ по ДВО. Фото: Фото: Из фонда ФКУ "Российский государственный исторический архив Дальнего Востока"

О непризнании созданного явочным порядком отдела ГПУ на Камчатке свидетельствует и тот факт, что для решения серьезных задач в регион направляли сотрудников Приморского губернского отдела ГПУ. По некоторым данным, северная часть Дальнего Востока, включая Чукотку и Камчатку, входила в зону ответственности приморских чекистов. Подтверждением может служить тот факт, что после установления на Камчатке советской власти задержанных белогвардейских офицеров отправили в январе 1923 года для разбирательства во Владивосток. Приморское ГПУ занималось и расследованием по уголовному делу организаторов и участников камчатской экспедиции Бирича.

Кроме того, когда в Полпредстве ГПУ по Дальневосточной области узнали, что телеграфист на острове Беринга передает по радио японцам информацию о положении на Командорах, для его ареста в июне 1923 года на сторожевом корабле "Красный вымпел" отправили уполномоченного Приморского губотдела ГПУ Михаила Лозгачева. Чекист не только справился с задачей, но и задержал подданного Японии Секия Наказо, незаконно скупавшего у местного населения рыбу на незадекларированном участке на реке Ивашка и обменивавшего пушнину на спирт.

Противостояние

Трудно сказать, какое впечатление произвела телеграмма из Читы на полуострове, но уже 23 мая 1923 года ГПУ подписан указ № 213, которым предписывалось:

"Полномочному представительству ГПУ по ДВО организовать Камчатский отдел ГПУ по штату губотдела 5 категории, с приданием особотделения по 5 категории, а контрразведывательного отдела по 4 категории штатов…".

С этого момента деятельность детища Камчатского губревкома окончательно становилась вне закона. И все же созданная явочным порядком организация продолжала действовать до 7 июля 1923 года.

В этот день с пароходом "Ольга" прибыла группа сотрудников законно созданного отдела ГПУ во главе с Иваном Барановым. Вместе с ним на полуостров прибыл дивизион ГПУ под командованием Дмитрия Кобисского. 7 июля Иван Баранов поставил в известность Камчатское губернское бюро РКП(б) о том, что губотдел ГПУ сформирован.

Письмо начальника секретной оперчасти Камчатского губернского отдела ГПУ в Камчатский губревком о сформировании отдела. Фото: Фото: Из фонда ФКУ "Российский государственный исторический архив Дальнего Востока"

Но приезд чекистов, имевших легитимные полномочия и не подчинявшихся Губбюро, камчатские партийцы восприняли очень болезненно. Известный на Дальнем Востоке историк Борис Мухачев предполагал, что у Ивана Баранова имелись определенные инструкции в отношении представителей камчатского ревкома. Но пока в архивах не удалось найти документы, проливающие свет на истинные причины произошедшего в июле 1923 года противостояния сотрудников ГПУ и представителей местных органов власти.

Возможно, у чекистов имелись определенные основания подозревать представителей камчатских партийных и советских органов в связях с японцами. Стоит отметить, что в годы Гражданской войны на полуострове сложилась весьма необычная картина взаимоотношений красных партизан с японскими интервентами. Они ни разу не подвергались репрессиям со стороны японцев, как это происходило в Приморье. Да и красное подполье Камчатки борьбу с иноземцами, поддержавшими белых, не вело.

Недавно в Японии был обнародован фотоархив "Зимней операции корабля особого назначения "Канто" у побережья Камчатки 1922 года". Стоит отметить, что после Октябрьской революции первый японский военный корабль появился у берегов Камчатки 14 июля 1918 года. Это был крейсер "Мусаша-Кан". С лета 1918 года на траверзе Петропавловска регулярно стояли японские военные корабли. А с осени 1920 года в Петропавловской гавани на зимовку начали оставаться броненосцы "Ивами" и "Канто". Окончательно эскадра кораблей Страны восходящего солнца покинула Петропавловский порт лишь в 1923 году.

Последний раз "Канто" зимовал в Петропавловской гавани в 1921 — 1922 гг. Среди прочих фотографий в японском архиве опубликован снимок под названием "Встреча руководителей партийных ячеек. Председатель городского революционного совета — Ларин". На нем действительно, изображен Иван Ларин, с 1923 года занимавший пост заместителя Камчатского губревкома, и еще 7 человек, в числе которых Прокопий Новограбленов. На еще одной фотографии запечатлены "члены начикинского ревкома". Сохранились в архиве "Зимней операции корабля особого назначения "Канто" у побережья Камчатки 1922 года" и снимки, названные "Японские офицеры отправляются на встречу с представителями Облнарревкома" и "На память с партизанским отрядом в селе Авача".

Встреча руководителей партийных ячеек. Председатель городского революционного совета Ларин. Фото: Из архива «Зимней операции корабля особого назначения «Канто» у побережья Камчатки 1922 года»

На встречу с партизанами. Фото: Из архива «Зимней операции корабля особого назначения «Канто» у побережья Камчатки 1922 года»

Начикинский ревком. Фото: Из архива «Зимней операции корабля особого назначения «Канто» у побережья Камчатки 1922 года»

1 / 3

Фотографии свидетельствуют о достаточно теплых отношениях между борцами за власть советов и японцами. Хотя в Приморье и Приамурье красные партизаны развернули активную вооруженную борьбу с интервентами.

Вероятно, о таких встречах знали приехавшие на Камчатку чекисты. Возможно, ГПУ располагало и иной информацией. Однако в июле 1923 года ревкому удалось переиграть Ивана Баранова, действовавшего с чрезмерной прямолинейностью. Противостояние длилось 6 дней и едва не дошло до вооруженного столкновения. В итоге 13 июля Ивана Баранова заключили под домашний арест.

Следствием по его делу руководил ответственный секретарь Губбюро Виталий Кручина. Губбюро провозгласило его временно исполняющим обязанности начальника отдела ГПУ, что выглядит достаточно странно. Партийные органы предъявили чекисту различные обвинения. Но в "Докладе ответственного секретаря Камчатского Губбюро по следственному делу Баранова" в Полпредство ГПУ по ДВО обращает на себя внимание фраза: "С выездом своим из Владивостока, и в дороге, и в Японии, Баранов и его сотрудники распространяли слухи о том, что они едут сместить существующие на Камчатке органы власти, которые яко бы не соответствуют своим назначениям и, что они едут с целью привлечь всех к ответственности и водворить на Камчатке какой-то порядок" (сохранена орфография и пунктуация источника).

По итогам противостояния Ивана Баранова вместе с группой чекистов выслали с Камчатки. После инцидента его понизили в должности, но на службе в органах безопасности оставили. Очевидно, далеко не все обвинения, изложенные Виталием Кручиной, подтвердились.

Кадры решают все

Впрочем, вскоре ситуация коренным образом изменилась. В начале сентября 1923 года на полуостров прибывает первый официально назначенный начальник Камчатского губернского отдела ГПУ Иоган Яковлевич Ломбак, обладавший серьезным по тем временам опытом оперативной работы в Томской ВЧК, Госполитохране ДВР и Приморском губернском отделе ГПУ. В книге "Лед и пламень" почетный сотрудник органов безопасности Иван Булатов так вспоминает о совместной работе во Владивостоке с будущим начальником камчатского отдела:

"Работали мы без отдыха чуть ли не круглыми сутками, спали через день, неделями не встречались с семьями. Выявляли скрывающихся офицеров жандармерии и прочих белых деятелей. Особую заботу вызывала оставленная интервентами агентура. Занимался ею И. Ломбак. Помню, нам удалось добыть весьма ценные материалы, которые уличали дипломатов в их шпионской деятельности".

Но и на Камчатке органам ГПУ предстояло решать крайне непростые задачи. Вот как в том же издании описывает обстановку сам Иоган Ломбак:

"На территории области действовали иностранные торговые фирмы, имела хождение иностранная валюта, рыбный промысел почти целиком находился в руках японских фирм, функционировали всевозможные притоны. В западной части губернии находились остатки армии генерала Пепеляева".

В этих сложных условиях Иогану Ломбаку фактически пришлось создавать отдел ГПУ с чистого листа, но под его руководством деятельность органов безопасности на полуострове приобрела системный характер, камчатские чекисты смогли наладить эффективную работу по борьбе со шпионажем, контрабандой, бандитизмом и другими антигосударственными преступлениями.