Говорят, что путешествия меняют людей. Часто имеется в виду нечто неосязаемое: наши приоритеты, ценности, характер... Как сказал писатель Макс Фрай: "Все всегда уезжают навсегда. Вернуться невозможно — вместо нас всегда возвращается кто-то другой". В случае с мотопутешественником Анатолием Чернявским изменения вполне реальны и ощутимы. Казалось бы совсем недавно он работал на атомной электростанции, а сегодня он — студент киношколы "Лендок" и в очередной раз пакует летний мотокостюм, пуховые варежки, резиновые сапоги, треккинговые палки, лодку и привычно вписывает свой мотоцикл в один кубический метр, чтобы отправить это всё на другой конец страны, на Камчатку.
Два года назад мы уже писали о том, как Анатолий докатился до жизни такой. За эти два года Анатолий успел попутешествовать по острову Беринга и даже написать об этом книгу, которая буквально на днях вышла в свет. Как нам кажется, это замечательный повод вновь встретиться и поговорить с Анатолием о его новой книге и не только.
О том, куда может занести южный ветер, об острове Беринга и людях, его населяющих, о коварной морской капусте и самых страшных хищниках Командорских островов — в интервью ИА KamchatkaMedia.
Арка Стеллера. Анатолий Чернявский
— Анатолий, у меня первый вопрос простой, можно ответить да или нет. Вы счастливый человек?
— Очень сложный вопрос.
— Но вы довольны вашей жизнью сейчас?
Анатолий Чернявский: Мир большой, но как бы отцепиться от Камчатки?— Это тоже сложный вопрос. Очень легко ответить однозначно, что да, доволен. В точке сейчас всё классно, всё хорошо: я занимаюсь интересными, творческими делами, связанными с кино, сейчас нахожусь в Питере на учёбе, готовлю новый фильм про остров Беринга. Есть всегда какие-то моменты, которые тревожат, но я думаю, что это нормально. В целом, скорее, да, доволен тем, в каком я сейчас состоянии.
— Вы сейчас путешествуете не только ради путешествий, но используете полученный материал для своих фильмов и книг, и даже решили пойти учиться, чтобы делать это лучше. Где вы сейчас учитесь?
— Началось всё с того, что когда меня уволили с работы, я начал думать, каким образом мои путешествия можно использовать для жизни, как можно зарабатывать творчеством. Одно из направлений — это создание фильмов. Мне нравится снимать. Я начал делать небольшие истории, и вот сейчас у меня готовы два фильма: "Белая пустыня" и "Камчатка. Земля вулканов и медведей". И каждый раз в процессе работы над фильмами появляются какие-то новые задачи, проблемы. В общем, есть, куда расти.
Сейчас я готовлю фильм про остров Беринга серий, наверное, из пяти, и я приехал в Санкт-Петербург, поучиться закадровому озвучанию фильмов и другим творческим делам, связанным с речью. Это Лендок (одна из крупнейших документальных киностудий России, основана в 1932 году как Ленинградская студия кинохроники — прим. ред.), здесь разностороннее обучение: искусство речи, актер озвучания, актерское мастерство, технические курсы по съёмке и монтажу. У меня обучение на три месяца, каждый день по вечерам я хожу туда.
— Говорят, если хобби стало профессией, то надо искать новое хобби. Не боитесь, что путешествия превратятся в работу?
— Это очень хороший вопрос, который может задать только путешественник, который знает как ценна энергия этого всего и как легко её потерять. Я часто думаю об этом. И по этой причине я в этом году летом никуда не поехал, хотя обычно я уезжаю месяца на три, например, на Дальний Восток. У меня была дилемма: есть несколько интересных маршрутов, но мне не хотелось это делать с ощущением, что мне нужно ехать туда, как на работу.
Я стараюсь, чтобы был баланс, и мне кажется, что пока получается, пока в каждом путешествии я просыпаюсь, обновляюсь, меня это вдохновляет, мне это очень нравится.
И очень сложно переключаться, когда возвращаешься домой: ты забываешь все эти ощущения, и надо себя как-будто вытаскивать потом. Наверное, когда мне это надоест и превратиться в рутину, надо будет с этим совсем завязывать. Но на самом деле я путешествую не так много: я езжу 2-3 месяца в году, а потом работаю над книгами, фотографиями, видео.
"Дом для бродяг" Сергея Пасенюка. Анатолий Чернявский
— Наверняка все спрашивают у вас, почему вы путешествуете. Вы нашли ответ на этот вопрос?
— Мне достаточно просто куда-то поехать, и мне не надо отвечать на этот вопрос. Хотя он сложный. Знаете, как альпинисты иногда говорят, зачем они ходят в горы: потому что они есть. Но у каждого альпиниста ещё миллион своих причин.
Так и мы путешествуем, потому что есть эти удивительные интересные места, в которых мы не были, культуры, которые мы не видели. Путешествия нужны для того, чтобы самому что-то узнать о себе.
Множество причин, связанных, может быть, даже с детством. С другой стороны, есть статистика, что мало людей предрасположены к путешествиям. Наоборот, люди в большинстве своем хотят сидеть дома, в своем окружении, где комфортно, где близкие люди, не хотят выходить из этого, и это нормально. Я вот стал меньше говорить людям: вам надо путешествовать, потому что это не может не понравиться. Я как-то был на выступлении Антона Кротова, самостоятельного путешественника и автостопера, и он привёл статистику, что очень маленький процент людей любят путешествовать. И я задумался о том, что на самом деле большинству людей-то это и не надо, а мне как-будто бы надо.
— Я читала, что учёные открыли так называемый "ген путешествий", который есть у небольшого процента населения планеты, и причём у тех народов, которые раньше осели и стали земледельцами, этот ген быстрее атрофировался. А вот у потомков кочевников он ещё сохранился. Его связывают с авантюризмом и потребностью перемещаться в пространстве. У вас этот ген, судя по всему, есть. А каким должно быть место, чтобы вам захотелось туда поехать?
— Путешествия всегда были для меня некоторым исследованием. Мне интересно посещать места, где не много людей было. Мне как фотографу хочется увидеть что-то необычное, интересное, поэтому, наверное, я не могу отлепиться никак от Дальнего Востока. Куда бы я там ни поехал, у меня рождается куча всяких идей, маршрутов. Как с Камчаткой: четыре раза я уже был, и ещё много разных маршрутов на перспективу, на два-три года. Чукотка очень нравится, какие-то такие уникальные отдаленные места, где ещё нет цивилизации, где ты чувствуешь себя наедине с дикой природой и как будто бы становишься её частью. Я не был ни разу в Западной Европе, просто потому что хочется куда-то подальше от людей, наверное.
Сергей Пасенюк. Анатолий Чернявский
— Ну, в Норвегии, например, есть пара мест, где мало людей, но зачем ехать в Норвегию, когда есть Камчатка? Вот, кстати, два года прошло со времени последней статьи. За эти два года вы съездили на остров Беринга. Почему Командоры?
— Я первый раз туда попал в позапрошлом году на разведку. Я был на Камчатке и искал возможность заброситься летом на корабле в Палану. Разговаривал с разными капитанами, и один из них мне говорит: "Слушай, ты на Камчатке вот тут-там был, но ты не был на Командорах, тебе стоит туда съездить!" А честно говоря, спроси меня три года назад, где остров Беринга находится и как там люди живут, я бы не ответил. Я забросился туда буквально на один день на корабле. На августовский корабль меня не взяли, не было мест: в августе туристы едут, работники, возвращается кто-то с отпуска домой, а корабль берёт всего человек тридцать пассажиров. И в сентябре я просто сбегал туда: полтора суток при хорошей погоде идёт корабль, выгружается и убегает обратно в Петропавловск.
Полдня побыл на острове и понял, что этот остров заслуживает отдельного большого путешествия. Там сложилось всё, что мне необходимо: природа, огромное количество животных, уникальных людей…
Мотивировал меня очень сильно местный старожил, известный камчатский яхтсмен Сергей Пасенюк. Он мне сразу понравился — очень интересный, творческий человек. И место, где он живёт, тоже: на берегу моря, там стоит его яхта "Александра", на которой он ходил в Америку. Музей в старом американском доме, когда еще русско-американская компания там управляла. Скелет кита во дворе лежит, несколько памятников, сделанных его руками. Я написал Сергею и в первый год встретился с ним, привёз ему подарок — помидоры, выращенные на Камчатке, потому что на острове Беринга это ценность. Я даже не знал тогда, что поеду в следующий год, но когда прочитал его книгу "Соло через Берингово море", у меня в голове всё сложилось, и я понял, что мне нужно туда попасть. Я договорился с Сергеем, что приеду и арендую его яхту, на которой можно пожить и которую сам Сергей называет "дом для бродяг". И уже на следующий год, это был 2023, забросился туда — планировал на месяц, а получилось почти три. Сам остров огромный, есть куда и пешком сходить, и где покататься на мотоцикле.
Скелет кита во дворе у Сергея Пасенюка. Анатолий Чернявский
— На острове Беринга мало дорог. Удалось поездить на мотоцикле?
— Да, там немножко возле поселка есть дороги, которые в советские времена пробили гусеничными вездеходами, где активность хозяйственная велась: на озеро Саранное, где рыбу ловят, на лежбище морских котиков, где их добывали. Путешествия на мотоцикле были в основном по берегу, по так называемой лайде (лайда — прибрежная полоса, затопляемая во время морских приливов и обсыхающая при отливах — прим. ред.). То есть надо было ждать отлив, и в этом была сложность: должны были совпасть дневной отлив и хорошая погода, а там это бывает невероятно редко. Поэтому в итоге вместо одного месяца получилось три.
Мотоцикл после поездки по лайде. Фото: Анатолий Чернявский
Гроза вездеходов и квадроциклов -- коварная морская капуста. Фото: Анатолий Чернявский
— Вы много путешествовали и зимой, и летом. Было что-то на Командорах, к чему вас жизнь не готовила? Например, путешествие по лайде.
— Это был первый такой опыт, да, и у меня были сложности, как готовить мотоцикл, потому что мне нужно было много ездить по песку, нужна специальная резина, надо было технически готовиться. И для меня самый страшный опыт знаете какой был? Морская капуста. Я слышал, что с ней могут быть проблемы, готовился.
И оказалось, что может быть хорошая погода, отлив, но если накануне был шторм и выбросило много морской капусты, ты уже не проедешь. Бывает, что вездеходы не могут из-за неё проехать, не один квадроцикл погиб в морской капусте на острове Беринга, я сам там чуть не потерял мотоцикл.
Поехал по отливу и застрял. Там очень вязко, в сапогах никак, я уже разделся, откапываюсь в термобелье, весь в этой тухлой морской капусте, в червях, потому что она гниёт. Вытаскиваю мотоцикл, тут же песцы растаскивают мои вещи наверху, потому что они там очень наглые. И начинается прилив. Я понимаю, что если через час я не вытащу мотоцикл, я его потеряю. Я просто копал руками всю эту слизь, грязь, прокопал себе туннель и кое-как выбрался оттуда. Был очень вонючий, уставший, но счастливый, что получилось спасти мотоцикл.
Спасение мотоцикла из морской капусты. Рисунок Сергея Пасенюка.. Анатолий Чернявский
— Как ваш железный конь реагировал на солёную морскую воду? Несладко ему пришлось?
— Да, она всё разъедает, поэтому я после каждой поездки обязательно полностью всё отмывал. Когда я вернулся на Камчатку, я мыл мотоцикл ещё два раза, вымывал полностью всё, куда только смог только добраться. Но получил его на материке только через 6 месяцев — он зимовал на Камчатке у друзей на даче. И когда он пришёл весной, мало того, что он сильно пах после всей этой капусты, у него сгнил предохранительный блок и реле стартера. Там много деталей, куда ты не подлезешь, и вот видимо где-то соль осталась. Я всё восстановил, поменял, мотоцикл сейчас в прекрасном состоянии, готов к новым приключениям.
Кроме того, что ты каждый раз его моешь, надо обязательно смазать цепь и все детали металлические. Я мотоцикл полностью обливаю силиконовой смазкой-спреем, если куда-то надо отправить, где он будет долго стоять в порту. Такое часто бывает.
Самый страшный хищник острова Беринга -- Командорский песец. Анатолий Чернявский
— В ваших рассказах о путешествиях по Камчатке вы много говорите про медведей. На острове Беринга их нет, но есть другие хищники — песцы. Я слышала, что они похуже медведей могут быть. Как у вас с ними складывались отношения?
Алексей Перелыгин: Для фотографа дикой природы Камчатка очень интересна— Командорский песец — самый хулиганистый зверь, как оказалось. Я читал книгу Георга Стеллера (Георг Вильгельм Стеллер — немецкий натуралист, участник Второй Камчатской экспедиции Витуса Беринга — прим. ред.), как он описывал их зимовку на острове Беринга, и у него было много историй про песцов. Я всё это на себе прочувствовал. У них нет естественных врагов, поэтому они совершенно не боятся человека.
У них есть два свойства. Первое — они хотят всё украсть: вот ты треккинговую палку положил, не знаю, зачем она им, но они её утащат. Второе — всё, что они не могут утащить, они должны опи́сать, потому что они хотят всё пометить. И вот ты ходишь, пахнешь этими песцами, потому что они просто внаглую подошли и пометили палатку, рюкзак, ещё что-то. И если ты где-то слабину дал, как я когда с мотоциклом в морской капусте застрял, они сразу появляются словно из ниоткуда. Они живут на берегу, потому что в основном птичками питаются.
У меня такое ощущение было, что если сейчас со мной что-то случится, меня съедят песцы, вот просто пару десятков зверей изгрызут тебя, как грызли команду Витуса Беринга, когда они ссаживались с корабля, и песцы подгрызали мёртвых.
— За три месяца, пока вы ловили идеальные отливы для своего мотоцикла, много удалось походить пешком по острову?
— Первый поход на острове у меня был на гору Стеллера, самую высокую точку острова. Она всего 750 метров, но когда ты там находишься, оказывается, что не так всё просто. Ходил на Арку Стеллера, тоже красивое место. Пересёк пешком два раза остров. У меня была идея добраться до всех крайних точек: северо-западный мыс, мыс северный, восточный, самая южная точка мыс Монати.
Мыс Монати — очень интересное место, там мало людей было. Наверное, извне, тем более в современное время никто не ходил туда пешком, может быть кто-то на лодке забрасывался. Несколько человек с острова там были, в том числе и Сергей Пасенюк аж в 80-х годах. И вот я добывал информацию, как туда пройти. Достаточно сложно, потому что в ту часть острова не пройти по берегу в отлив, там обрывы, скалы, мысы — так называемые непроходы, — и надо идти по горам. Но непонятно, как спускаться к этому мысу, потому что там везде отвесные скалы, надо где-то спрыгивать, где-то искать специальные проходы. Кто там был, может подсказать, в каком распадке можно свалиться на берег. У меня получилось пройти.
Мыс Монати, самая южная точка острова Беринга. Анатолий Чернявский
— Вы такой нетипичный мотоциклист: и пешком ходите много, и в горы поднимаетесь, и по рекам можете сплавиться. Сколько разной экипировки вы берёте с собой?
— Есть такой образ мотоциклиста: вот он сел и в конечной точке слез с мотоцикла, и всё, его путешествие закончилось. А здесь получается, что тебе нужно ещё и в поход сходить... Огромное количество вещей приходится везти, и экипировку я подбираю, чтобы она была универсальная, чтобы я мог в ней и на мотоцикле ехать, и ходить в какие-то походы. В большинстве путешествий я использую треккинговый костюм мембранный непромокаемый, не мотоциклетный — он тяжелый, непрактичный. Ещё мне приходится вести треккинговые палки, рюкзак, обувь специальную. И не забывайте, что я снимаю, так что у меня фотокамеры, штатив, батарейки, квадрокоптер…
Это превращается в проблему, потому что в итоге надо же экономить вес, объём, и я экономлю просто на своих вещах. А если надо ещё лодку увезти, на которой пересекать реки вместе с мотоциклом, то это прямо кошмар какой-то. В этом плане помогают радиальные экспедиции, когда я храню всё снаряжение условно у себя на яхте и беру только то, что мне необходимо.
Погрузка на корабль в порту Петропавловска-Камчатского. Анатолий Чернявский
— Утюг, как в самом первом вашем путешествии 15 лет назад, вы уже не берёте, насколько я поняла. А что насчёт защиты?
— Стараюсь всегда ездить в защите: черепаха, наколенники отдельные шарнирные, мотоботы, шлем, перчатки — это обязательно. Но бывают случаи, когда нужны компромиссы, к сожалению. И вот на острове Беринга вот такой был компромисс. Я не мог, например, ездить в мотоботах. Мотоботы — это хорошая защита, они пластиковые. Но они очень тяжелые, и когда намокают (даже если они с мембраной — ты в глубоких реках сверху зальёшься), они становятся по 3 килограмма каждый.
И когда я съездил в мотоботах по берегу, я замучился вообще в этой экипировке. Там пески, мотоцикл не едет, ты просто его толкаешь, он тяжёлый… Короче, я их поменял на простые резиновые сапоги, хотя это достаточно опасно: ты можешь о камень стукнуться, где-то ты упадешь, и тебе просто прижмёт мотоциклом ногу. Элементарная ситуация может выбить тебя из путешествия. Но иногда такие компромиссы приходится делать.
— У нас на Камчатке болотные сапоги на портянки — самая универсальная обувь: мы в них и на вулканы ходим, и зимой в лыжные походы.
— Я в сапогах и на мыс Монати ходил, но это невероятная нагрузка на голеностопы. У них абсолютно нет никакой поддержки, а ты все время идёшь по уклону, а не по ровному, по берегу. Так можно пройти день, два, но если тебе долго идти, это может стать проблемой.
Футболка с рисунком Сергея Пасенюка. Анатолий Чернявский
— Кстати, возвращаясь к одежде. Вы сделали футболку с рисунком Сергея Пасенюка. Как возникла эта идея?
— У меня возникла идея изначально рассказать о нём в своей книге и использовать несколько его иллюстраций, и спросил Сергея, могу ли я выкупить у него несколько рисунков плюс я попросил его нарисовать какие-то истории со мной. И вот мы нарисовали, например, как я сижу в морской капусте и вытаскиваю оттуда мотоцикл.
А идея с футболкой возникла следующим образом. Сергей сейчас готовит новую книгу, "Командорский дневник" — четырехтомник о всех его историях жизни на острове с его иллюстрациями, — и появилась мысль сделать футболки в поддержку этой книги. То есть от продажи этих футболок будут куплены часть книг, чтобы ему помочь. Я с ним согласовал всё, мы с дизайнерами подработали маленько принт, чтобы он был динамичнее, надпись добавили "Остров Беринга". Сейчас я буду отправлять ему восемь футболок для всех его родственников.
Кстати, с футболкой забавная история вышла. На принте изображён моряк, который держит в руках вёсла. И людям городским, кто вообще ничего не понимает про это, кажется, будто он держит две бутылки. Я даже не обращал внимания, пока одна девушка не спросила: Что за футболка — мужик с двумя бутылками в руках?
"Остров Беринга", новая книга Анатолия Чернявского. Фото: Анатолий Чернявский
Рисунок Сергея Пасенюка в книге "Остров Беринга". Фото: Анатолий Чернявский
— Получается, в вашей книге, которая уже вышла, есть рисунки Сергея Пасенюка, которые он сделал специально для вас?
— Да, и я очень этим горжусь.
— Как местные на острове на вас реагировали? До вас там, наверное, мало кто путешествовал по острову на мотоцикле.
— Да, конечно, туда никто не забрасывался со своей техникой. Были там в советское время популярные мотоциклы: "Урал", "Восходы" минские… Меня все уже знали, я там делал встречу в местном клубе, рассказывал о путешествиях. Ко мне дети бегали всё время на яхту. Им было интересно посидеть, послушать мои истории. И люди просто приходили, приносили мне подарки: знаменитые грибы командорские, какие-то камни необычные, сувениры, одежду с символикой острова. В общем, у меня остались очень приятные впечатления от людей, приняли хорошо.
Есть один момент важный, когда ты попадаешь в такие регионы. Люди в них живут особенно, они открытые, чувствительные. И когда ты приехал извне, нельзя никогда говорить, например: "Как вы здесь живете! У вас вообще элементарного нет!" Они как-то сразу будут вас не любить, потому что люди там же находятся осознанно, а тут ты приехал и начинаешь такое говорить…
Это система ценностей путешественника: чувствовать себя как дома, без оценки, осуждения, зависти, к тем, у кого ты в гостях.
Я, например, никогда не выкладывал, даже не фотографировал какие-то цены, где бы я ни был — на Камчатке, на Чукотке, в Билибино. Могу, конечно, какие-то истории рассказать, но важно не унижать людей, не делать из того, что они живут в тяжёлых условиях, историю. И это, в принципе, помогает.
— Ну, наши цены мы сами фотографируем. Мы сами от них в шоке!
— Да, конечно. Я шучу, что на острове Беринга самое дешёвое, что можно делать — как вы думаете, что?
— Кушать икру?
— Ну да, кушать икру тоже, но это сложный вопрос. Самое дешёвое, наверное, это пить алкоголь, потому что он не имеет срока годности, и купить маленький йогурт или бутылку водки, которая в пять раз больше, а по цене они одинаковые — к сожалению, люди часто делают выборы, очевидные для них. Да, цены, конечно, там невероятные: какую-то редисочку жухленькую ты купишь и радуешься уже. Но я удивился, что там есть несколько магазинчиков достаточно неплохих, есть всё, что надо, никаких ограничений особенных я не почувствовал.
Иван Иванович, один из старейших алеутов на острове. Фото: Анатолий Чернявский
Таксидермист Юриий Стариков. Фото: Анатолий Чернявский
— Я обратила внимание, что у вас на сайте очень много портретов: чукчи, оленеводы, жители севера, дальнобойщики. Вы на Командорах собрали галерею портретов местных жителей?
— Да, у меня есть несколько интересных, которыми я очень горжусь. Самые запоминающиеся, наверное, три. Это, конечно, Сергей Пасенюк — он сам по себе фактурной внешности. Очень хорошая фотография получилась с учёным из Санкт-Петербурга, таксидермистом Юрием Стариковым, который приехал на остров Беринга собирать скелет морской коровы Стеллера. Он уже в возрасте, и вот у меня получился невероятный портрет: бородища седая, он с трубкой, очень красиво. И портрет местного алеута, одного из старейших, Ивана Ивановича. Я искал алеутов с ярко выраженной внешностью, но оказалось, что они там не сильно выделяются. Не увидел в местных жителях какую-то особенную черту. Может быть, я не понял этого.
— Там уже много национальностей перемешано, а в 2022 году умер последний носитель алеутского языка на Командорах и в России — Геннадий Яковлев. Английский фотограф Патрик Личфилд как-то сказал, что в любом портрете человек, которого фотографируют, составляет 50%, а остальные 50% — это фотограф. Чтобы сделать хороший портрет, надо расположить к себе человека, чтобы он показал себя настоящего, поэтому для меня хороший портрет — настоящее искусство.
— В целом, такие портреты живых людей происходят случайно, потому что как только человек видит камеру, он надевает маску, и эта маска неинтересная. Ему-то кажется, что он прикрылся, всё классно, теперь он хорошо выглядит. Нужно поймать момент, когда человек является самим собой, а для этого надо много времени с ним провести, либо это как-то сделать незаметно. Я как-будто бы с этим совладал в плане фотосъемки, а вот видеосъемку пока я не научился делать, потому что это более длительный процесс. Бывает, что человек очень эмоционально рассказывает что-то невероятное, а я не снимаю. И всё, момент упущен. С Сергеем Пасенюком, я чувствую, можно было больше видео сделать.
— Есть повод вернуться?
— Да, есть много поводов вернуться, конечно хотелось бы, интересно.
Очень суровый край, достаточно непростой для путешествий, хотя само село Никольское очень уютное, обжитое.
Может это связано с тем, что оно единственное в Алеутском районе и за ним следят. Очень добрая атмосфера по ощущениям.
Село Никольское. Анатолий Чернявский
— Всё-таки не отпускает вас Камчатка?
— Да, крепко держит! Я с Командор никак не мог уехать. Мы туда дошли на корабле быстро, а обратно 13 дней шли.
— Где вас эти 13 дней носило?
— Мы вышли 21 октября. Замечательный день, хорошая погода, но вечером она меняется, мы попадаем в циклон и убегаем от него не на юг, а на север, потому что там полегче погода. На севере у нас потихоньку заканчивается пресная вода, мы пришвартовываемся в закрытой бухте, где ветра поменьше. Потом люди начинают бунтовать, говорят, нам нужно на работу, и капитан принимает решение идти в Оссору. Оттуда все желающие могли улететь в Петропавловск, а мы добрали воды и дождались погоды.
В общем мы простояли три дня в порту Оссоры, я познакомился с Корякией, и у меня возник план следующих путешествий. Вот так это всегда происходит: ты увидел одним глазком, и у тебя рождается новый план. Когда мы пришли в Петропавловск, уже лежал снег, но зато благодаря этим тринадцати дням я побывал в Оссоре и немножко в Корякии, и мне захотелось туда попасть.
Переход до Командорских островов. Анатолий Чернявский
— Какие у вас ближайшие планы?
Притяжение севера: на велосипедах по зимнику в Палану — ФОТО— Я сейчас в процессе подготовки нескольких маршрутов. Если брать Корякию, то это походы на два года. Первое, это проехать по зимнику в Палану. Я сейчас отправляю на Камчатку мотоцикл, планирую в феврале стартовать из Петропавловска-Камчатского на север.
Потом летнее путешествие по берегу Тихого океана: Оссора, попробовать до Тымлата доехать, в Корф попасть… В общем, по тому побережью покататься. И в планах ещё летний пешеходный поход — пересечь полуостров от Караги до Лесной через Карагинский перевал. Я понимаю, что это серьёзно, это место известно своими ветрами и циклонами, очень много за и против надо взвешивать. Я у ребят местных спрашивал, мне сказали, что раньше там, кажется, ходили в советские времена, потому что если посмотреть на старые карты Генштаба, вот эти километровки, двухкилометровки, там есть линия и подписано: "возможно прохождение на лошади".
Когда сверху смотришь на карту, вроде всё понятно: вот водораздел, вот пошел распадок, идешь по нему, там перевальчик… Но когда ты представишь, что стоишь внизу огромной широкой долины, там же невероятное количество рек, они все извилистые, ещё кедрач этот! Надо закладывать, наверное, много ходовых дней. Пока это программа-максимум.
"Василий Завойко". Анатолий Чернявский
— Вы рассказывали, что любите путешествовать один — копите эмоции и впечатления, которыми потом делитесь в книгах и фильмах, да и подстраиваться ни под кого не надо. Но в сложные маршруты берёте попутчиков. В Палану по зимнику поедете один?
— Никому бы не советовал путешествовать с фотографом! На это тратится много времени. Не всем это интересно, как мне. В Палану поеду один, это совершенно непредсказуемое путешествие. Нельзя сказать, получится или нет, при этом подготовка дорогая и долгая: надо купить дорогую экипировку, подготовить специфическим образом мотоцикл, заранее отправить байк на Камчатку. Я сам не знаю, сколько проведу времени между Анавгаем и Паланой. Может целый месяц, а может и больше. Мне интересен не спортивный результат — хочется посмотреть, как живут там люди зимой, как работают дальнобойщики на зимнике. Возможно, проеду маршрут с кем-то из них в машине. Интересно побыть некоторое время в поселках. Вряд-ли у кого-то совпадают интересы и возможности на такие приключения с моими. И в целом, мне комфортнее одному в путешествиях, это помогает погрузиться в среду пребывания и культуру местных.
Мне нравится это состояние в дороге: ты перестаёшь думать о многих вещах, которые дома казались суперважными, которые тебя держали, и как-будто отрываешься от мира.
Ты можешь куда-то уехать, и мир, в принципе, не перевернётся. И вот это очень важно, мне кажется, это самый лучший психологический момент: стоит отправляться в путешествие, чтобы понять, как ты хорошо живёшь и что все твои проблемы не такие уж важные.
— Если тебя путешествие никак не изменило, то не стоило и уезжать.
— Да, этому я как раз сейчас учусь в "Лендоке", любой сценарий на этом строится. Должен быть какой-то конфликт: кем ты был и кем стал. Путь героя.
Беседовала Елена Поддубная
