Старт Святого Гавриила
24 июля (13 июля по старому стилю) 1728 года с Камчатки вышел в плавание корабль "Св. Гавриил" под командой офицера русского флота Витуса Беринга.
Эта экспедиция была задумана императором Петром I за несколько недель до его смерти. Царь лично занимался подбором людей и назначил начальником 1-ой Камчатской экспедиции 43-летнего Беринга, которого русские звали Иваном Ивановичем. Петр знал его с 1703 года, не раз давал ему особые поручения, потому и поставил ему задачу найти перешеек или пролив между Азией и Америкой.
Бот "Святой Гавриил". Фото: grandships.ru
На всю экспедицию ушло пять лет, хотя само плавание длилось всего полтора месяца (долгими были подготовка, путешествие из столицы на Камчатку и обратно). Беринг обошел восточный берег Камчатки, южный и восточный берега Чукотки, открыл несколько островов, а в августе из-за плохих погодных условий отказался продолжить путь далее на север. Видя, что земля более к северу не простирается, он счел разрешенным вопрос о наличии пролива между Азией и Америкой.
Пролив назвали в его честь, а восемь лет спустя (в 1736 году) обнаружили отчет Семёна Дежнева, который, пройдя с севера от Колымы до Анадыря, первым обнаружил пролив за 80 лет до Беринга. Славу между двумя достойными мореходами разделили, оставив пролив Беринговым, а имя Дежнева дав мысу — восточной оконечности Азии.
Злоключения "Ставрополя"
24 июля 1930 года городская общественность торжественно встретила пароход Совторгфлота "Ставрополь", пришедший в Петропавловск после тяжёлой зимовки во льдах около мыса Северного. О подробностях этого, без сомнения, героического плавания рассказал пребывавший на судне представитель Госторга Кавелин.
Пароход "Ставрополь" в Петропавловске-на-Камчатке. 1929 г.. Фото: odynokiy.livejournal.com
"Ставрополь" вышел в полярный рейс в устье реки Колымы в июне 1929 г., в августе добрался до места и разгрузился. Обратно возвращаться пришлось при крайне неблагоприятных условиях. Лёд становился плотнее, продвигаться вперёд становилось всё труднее и труднее. Наконец в четырёх километрах от берега путь пароходу преградила сплошная ледяная стена. Жизни экипажа и пассажиров пока ничего не угрожало: во время сильного шторма можно было успеть высадиться на сушу, но судно могло пострадать. Команда начала энергично готовиться к зимовке. Пассажиры частью съехали на берег, устроились в землянках. Неподалёку у мыса Северного зимовала шхуна "Нанук" хорошо знакомого камчатцам ещё по дореволюционным временам американского торговца Свенсона. Он затребовал из Америки аэропланы для перевозки команды и пушнины.
На них отправились лётчики Боорлянд и Эльсин. Первый перелёт они совершили благополучно, а 10 сентября 1929 г. при втором попали в сильную пургу и туман. Боорлянд вернулся, а Эльсин продолжил рейс, но не долетел шестидесяти миль до мыса Северного и разбился. На его поиски были посланы два американских аэроплана. Больше месяца их лётчики жили на мысу Северном, так как продолжать поиски не позволяла погода. Затем произвели несколько безрезультатных разведок, и когда оставили надежду найти Эльсина и летели обратно, случайно заметили внизу обломки разбитого аэроплана. Американцы вернулись к "Ставрополю" и сообщили о находке.
Моряки на собачьих нартах с инструментами выехали к месту. В чрезвычайно тяжёлых условиях, в жесточайший мороз и сильный ветер, они более двадцати дней жили в палатках. Им удалось извлечь изо льда и обломков тело отважного лётчика. Американские и другие заграничные издания детально описывали все подробности этих поисков, с большой похвалой отзываясь о мужестве и стойкости русских моряков. Те получили массу благодарственных телеграмм и писем из Америки, в том числе от жены погибшего и редакций американских газет.
Позже пассажиры "Ставрополя", в том числе женщины и дети, в полярные морозы проехали на нартах свыше девятисот километров до бухты Лаврентия, где успешно зазимовали. Команда парохода также довольно благополучно провела зиму. Во время зимовки умер один член экипажа, а другого случайно убили на охоте.
Завод, которого не было
В марте 1952 г. вышло постановление Совета Министров СССР, согласно которому Камчатрыбводу предлагалось составить задание на строительство второго экспериментального завода по разведению нерки в бассейне оз. Ажабачьего. По приказу Министерства рыбного хозяйства СССР от 24 июля 1952 года построить его следовало в 1954 году.
Озеро Ажабачье. Фото: mountain.ru
Первоначально составленное Камчатрыбводом проектное задание, предусматривавшее возведение предприятия на ключе Широком, притоке р. Бушуйки, было отклонено Главрыбводом по причине бездорожья и заболоченности местности. Подходящая, как казалось, под строительство завода площадка была найдена на р. Пономарской, впадавшей в оз. Ажабачье. Ее определила экспедиция Гипрорыбы, прибывшая в 1952 г., совместно со специалистом Камчатрыбвода М. А. Андреевой. Как позже выяснилось, и эта площадка оказалась неудачной.
Проектируемая мощность завода составила 5 млн икринок нерки, что только и было возможно при тогдашнем состоянии запасов этого вида. В дальнейшем по мере восстановления запасов имелось в виду увеличение мощности до 10 млн.
На новом заводе предполагалось решать такие важные задачи, как разработка биотехники искусственного разведения нерки с выращиванием молоди до покатной стадии с определением нормативов для отдельных этапов разведения, изучение биологии объекта разведения и, что самое главное, — определение эффективности проводимых мероприятий. До разработки методики выращивания покатной молоди завод должен был производить выпуск сеголеток с подкормкой их части на искусственных кормах в бассейнах. Задуманные мероприятия так и остались на бумаге: строительство завода не состоялось. Впоследствии же выяснилось, что делать этого и не было необходимости ввиду того что здесь хорошо происходил естественный нерест лососей.
Первоначально строительство завода тормозилось отсутствием необходимого проектного задания, которое получили от Главрыбвода только в 1955 г. В этом же году был заключен договор на строительство с Камчатремстроем. Тогда же в с. Ключи заготовили два сруба жилых домов, но на место строительства их из-за обмеления Ажабачинской протоки в осенний период доставить не смогли. В 1956 г. в план Камчатремстроя включили 1 млн руб. В этом году произвели разбивку на местности основных объектов строительства, привезли из с. Ключи и собрали три дома, выполнили ряд хозяйственных построек.
Из-за отсутствия технической документации (Гипрорыбпроект разработал только проектное задание) производственные цехи не сооружались. Разработку чертежей поручили Камчатскому отделению Гипрорыбпрома, однако за неимением всех необходимых данных для проектирования, особенно в части водоснабжения, она не проводилась.
В 1962 г. полностью построили инкубатор и мальковый питомник. Это здание в отступление от проекта, которым предусматривался ленточный фундамент, установили "на стульях". В результате в двух местах в его стенах возникли сплошные вертикальные трещины. Устранение этого дефекта с подводкой сплошного фундамента привело бы к значительному удорожанию строительства. В этом же году построили новое здание электронасосной станций (без монтажа уже завезенного оборудования), выполнили часть работ по проводке летнего и зимнего водопроводов. В 1963 г. возвели второй инкубатор и мальковые питомники.
Следует отметить, что завод сооружался медленно и некачественно. Работы по устранению обнаруженных дефектов были равносильны новому строительству. Много недостатков имел и сам проект, например, в нем не предусматривались выпускные лотки для мальков, само здание было высоким, как ангар, и плохо сохраняло тепло.
В 1964 г. работы на предприятии не велись, так как средства на это не выделялись. В этом же году Камчатское отделение ТИНРО представило в бывший Государственный производственный комитет по рыбному хозяйству СССР докладную записку о нецелесообразности завершения строительства Ажабачинского завода. В ответ на запрос комитета, Камчатрыбвод совместно с Камчатским отделением ТИНРО и Камчатрыбпромом в 1964 г. подтвердили вывод о нецелесообразности его завершения. При этом они сообщили, что достройка с производственной целью не вызывается необходимостью, рекомендовав уже готовую часть сооружений использовать как основу для создания на базе этого завода научно-экспериментальной базы.
В феврале 1965 г. была оформлена передача объектов на 187,28 тыс. руб. (58 % от общей сметной стоимости в 335,28 тыс. руб.) Камчатскому отделению ТИНРО, но последнее это имущество не использовало.
В результате было принято решение: из-за невозможности приспособления недостроенных зданий и сооружений производственно-экспериментальную базу на оз. Ажабачьем не создавать. При этом также учитывалась экономическая нецелесообразность значительных капитальных вложений в окончание их строительства. Затраты на незавершенное строительство рыбоводного завода в сумме 187 тыс. руб. было решено списать с баланса Камчатского отделения ТИНРО. В ноябре 1967 г. Ажабачинский завод, так и не заработав, был списан.
Также в этот день
24 июля 1932 года дирекция АКО рассматривала вопрос о строительстве в Корфе обогатительной фабрики для переработки местного угля. Предполагалось наладить производство угольных брикетов, сферой использования которых мог стать морской флот. Брикеты должны были выпускать в ненавигационный период, а затем складировать. Особое внимание следовало уделить работе рейдового и речного флота по обеспечению перевозок угля из Корфа и по р. Камчатке.
В течение рыболовного сезона 1944 г. японские суда, самолеты и арендаторы 13 раз нарушали государственную границу СССР. Утром 24 июля 1944 года в районе м. Сивучий самолет типа МР–97 на высоте 500 м нарушил границу и заходил в хвост советскому самолету на дистанции 400 м.
24 июля 1963 года в 20:30 по указанию диспетчерской службы УТРФ морской буксир "Сигнальный" вышел в море на помощь ТХС "Мизар", на котором закончилось топливо. 25 июля в 02:00 "Сигнальный" взял "Мизар" на буксир и в штормовых условиях благополучно доставил в Петропавловск.
