20 января. Охотник с 40-летним стажем, в прошлом — милиционер, сегодня внештатный охотинспектор. Камчатцам Владимир Шаблий хорошо знаком как защитник города от нашествия косолапых. Но далеко не все знают, что в свободное время Владимир Викторович пишет картины.
Про то, как в одном человеке уживаются суровый охотник и тонкий художник, про обиды, которые могут двигать к победам, про чиновников, ворующих призы, и про Камчатку, дарящую крылья — в интервью ИА KamchatkaMedia в рубрике "Любимое дело".
Владимир Шаблий. Из личного архива героя материала
— Владимир Викторович, а когда у вас проснулся интерес к рисованию?
— В детском саду еще! Я даже помню этот момент. Однажды мы рисовали лес. Ну как дети обычно деревья рисуют? Треугольники такие вытянутые, а из них палки торчат. Вот нечто подобное и у меня вышло. А кто-то другой из нашей группы уже нечто похожее на ствол и на ветки изобразил. И его похвалили! Воспитатель сказала, что у этого ребенка рисунок лучше получился, чем у меня.
Мне стало так обидно! И я твердо решил, во что бы то ни стало научусь рисовать так, чтобы меня обязательно хвалили.
— Как исполняли свою "угрозу"?
— (Смеется) Я был настырный! Сначала в художественную школу пошел поступать на год раньше, чем по возрасту полагалось. И вот тогда на вступительных экзаменах у меня не получилось сдать живопись, потому что я дома, в основном, с карандашом упражнялся, а не с красками. Но я весь следующий год усердно готовился и поступил. С удовольствием учился в художке и окончил ее. Тогда была возможность после окончания основного обучения еще отучиться два года на вечернем отделении и получить диплом художника-оформителя. Я и туда поступил, но недоучился всего полгода, потому что дипломы отменили… А я молодой был, и до армии гулять хотелось больше, чем учиться. А потом я милиционером стал…
— Профессию вы получили совсем далекую от художества, а рисовать все равно не бросили?
— Рисование со мной осталось на всю жизнь.
После того, как из армии вернулся, меня стали просить оформлять квартиры как-нибудь оригинально. Знаете, всегда были люди, которым скучно просто обоями стены обклеить. Вот, помню, одному человеку расписал комнату полностью под космос… Красиво вышло! Потом, когда на Камчатку приехал, на работе в милиции узнали, что я рисовать могу, стали постоянно привлекать: то стенгазету оформить, то стенд, то кабинет. И как-то постепенно оформительской работой меня по уши завалили.
А я возмутился и тогдашнему начальнику УВД сказал, что отказываюсь полностью в милицейские художники переквалифицироваться. Сказал довольно резко, что вообще-то служить пришел сюда, а не рисовать. И получил за это выговор по партийной линии.
Ну а рисовать-то я продолжил, но для души. Однажды даже конкурс выиграл… Правда, потом жалел, что первое место в нем занял.
— Что это за конкурс такой, о победе в котором вы жалеете?
— Областной конкурс среди художников-любителей организовал комсомол. Моя картина заняла первое место.
И мне полагался невиданный по тем временам приз — путевка во Францию! Это уже было ближе к концу Советского Союза, но все равно поехать в зарубежную поездку, да еще и не в соцлагерь, а в капиталистическую страну — это было диво дивное тогда. И вот, представляете, это диво должно было достаться мне!
На работе по случаю моей победы начальство и график отпусков обещало под меня подстроить, и загранпаспорт быстро оформить… Но в обкоме комсомола меня долго с этой путевкой мурыжили: сначала говорили потерпеть, а потом сказали, что уже поздно. В итоге путевку во Францию зажали. И предложили взамен две путевки в Румынию. А тогда там государственный переворот как раз был, Чаушеску снимали с должности… Опасно там было очень. Я, конечно, не захотел туда ехать. Получилось, что без приза совсем остался. За второе-третье места, кстати, в этом конкурсе давали цветной телевизор и видеомагнитофон. Вот я и говорю, лучше бы я не первое место занял...
— Художника обидеть может каждый…
— Это точно! А потом я узнал, что по моей путёвке во Францию, как художник-любитель, слетал второй секретарь обкома комсомола…
— Вот это поворот! Но от рисования вас и эти наглые коррупционеры не отвернули…
— Нет, конечно. Это хоть и очень обидный, но частный случай. А вообще, про те времена и много хорошего вспоминается. Тогда было общество художников-любителей, оно объединяло мастеров разных жанров. У общества имелся свой выставочный зал, поэтому для нас организовывали выставки. Конкурсы проводили, и не только областного масштаба, но и всесоюзного, а позже всероссийского.
Одна из моих работ выиграла, и ее в Москву забрали, в музей народного творчества. Это очень ценно было, что государство с таким неравнодушием относилось к народному творчеству, поддерживало его.
И даже деньги зарабатывать нам давали возможность. Помню, часть наших картин выставляли в гостиницах. И когда поехали первые иностранные туристы на Камчатку, они покупали наши работы. Это был неплохой приработок в те непростые годы. Я знаю, что мои картины есть в Америке, в Австралии, в Японии…
К сожалению, в середине 90-х общество художников-любителей перестало существовать. Обидно и очень досадно...
Сейчас вот такой государственной поддержки художникам-любителям очень не хватает. А ведь на фоне такого растущего внимания к сфере туризма, наоборот бы властям руку помощи протянуть нам.
Ведь Камчатка полна талантами! Далеко не все они имеют профессиональные дипломы, зачастую трудятся совсем в других отраслях... Но и без творчества не могут, и работы их тоже вызывают теплые эмоции у публики, несмотря на отсутствие "корочек" у авторов. Было бы хорошо, если бы общество художников-любителей восстановили. Уверен, мы бы пригодились Камчатке.
— Владимир Викторович, а вот вы про другие профессии говорили… Вы же милиционером работали, сейчас сколько лет уже охотинспектором на добровольных началах трудитесь — помогаете город от медведей защищать. А как в эту всю брутальную деятельность вписывается живопись?
— Одно другому не мешает, а наоборот, помогает. Когда я милиционером работал, особенно в лихие 90-е, рисование давало возможность снимать стресс и успокаиваться. Ты рисуешь и на это время освобождаешь свой мозг от всей этой суеты, грязи, преступности, проблем.
А деятельность охотинспектора для моего хобби хорошее подспорье. Я довольно часто нахожусь в лесу среди всей этой красоты, которая потом перекочевывает на мои картины.
Картины В. В. Шаблия. Из личного архива героя материала
— Вы с собой помимо ружья, рюкзака, еще и мольберт в лес носите?
— Нет, это совсем уж редко случается. Понравившийся пейзаж я фотографирую, а потом со своего снимка уже рисую дома. Никакой мастерской отдельной у меня, конечно, нет. Дополнительное освещение в комнате выставляю и работаю. Мольберт использую для более масштабных картин, которые рисую редко. А формат А4 и на столе неплохо получается.
Если муза посетила, мне уже ничто не мешает, я рисую без остановки практически. И до 4 утра могу не ложиться!
Вот за последние три недели у меня уже несколько картин готово.
Картины В. В. Шаблия. Из личного архива героя материала
— А где вы всю эту красоту храните?
— Нигде! (смеется). Люди разбирают, раскупают. У некоторых уже коллекции моих работ появились.
— Рисуете вы маслом, в основном? Кстати, правильно, наверное, говорить "пишете", а не "рисуете"? И вот еще вопрос: почему вы самый сложный вид живописи выбрали?
— Да, правильно говорить "писать картину". Но пишут профессионалы, а мы-любители всё же рисуем (смеется). Что касается масла, мне этот вид живописи не кажется самым сложным. Совсем наоборот: акварелью рисовать сложнее — надо сразу подобрать тот цвет, который необходим. А маслом, если я ошибся, могу исправить потом, наложить новый слой, и все.
— Большая часть ваших работ — это пейзажи?
— Да, потому что Камчатка такая красивая, что ее невозможно прекратить рисовать. Эта великолепная природа просто окрыляет.
— Другие жанры пробовали?
— Есть у меня и портреты, и животных я рисовал…
— Медведей тоже с фото рисовали? Их-то с натуры не очень реально написать?!
— Вообще, да… Но вот в этом году медведей столько было в окрестностях, что хоть зарисуйся. И, кстати, на Халактырском пляже я наблюдал таких упитанных молодых косолапых увальней, которые еще не проявляли в сторону людей агрессии… Их можно было спокойно и с натуры рисовать. В следующем году они, конечно, уже подрастут, почувствуют свою силу, и к ним не подойдешь так близко.
— А свою любимую собаку вы уже запечатлели на полотне?
— Нет пока. Многие советуют! Наверное, соберусь когда-нибудь.
— Какая картина у вас сейчас "в производстве"? И какие пока только в голове?
— Сейчас я пишу на заказ ночной вид на озеро Култучное в Петропавловске-Камчатском. А в голове много идей. Хочется даже и в политическом жанре попробовать себя. Например, нарисовать Чубайса и Ельцина в аду. Давно такая идея у меня вертится. И в жанре фэнтези я бы с удовольствием поработал — прекрасных девушек в окружении драконов бы написал!
Смотрите полную версию на сайте >>>