27 июля 2021. 27 июля 1810 года родился первый военный губернатор Камчатки адмирал Василий Завойко. Имя Василия Степановича известно, пожалуй, каждому жителю Камчатки. Правда, в основном, легендарного губернатора вспоминают в связи с героической обороной Петропавловска против англо-французской эскадры в августе 1854 года. Камчатский историк, краевед и большой друг нашей редакции Наталья Киселева согласилась рассказать читателям ИА KamchatkaMedia о неизвестных страницах биографии Василия Степановича.
В 1985 году, работая в фондах Российского государственно архива военно-морского флота в Санкт-Петербурге, я обнаружила автобиографию Василия Завойко, написанную его рукой.
Начинается сей труд так:
"Вот я посажен на корабль житейский, на котором совершаю плавание, тихое и безмятежное, и достигать пристань, где нет плача и воздыхания, и жизнь вечная... Родился я в 1810 г. июля 15 дня в Малороссии Полтавской губернии в селе Прохоровке. Родитель мой был очень сурово-строгий, а мать нежно кроткая, они имели ограниченное состояние, и потому я с малых лет знаю, что значит нужда. Родитель мой сам обучал меня грамоте до 7 лет. Помню, часто отец колотил меня, а я был порядочный деревенский шалун..."
"В 1818 году повёз меня отец в город Николаев, поместил в Штурманское училище, через полгода отец переехал сам жить в Николаев и поступил на службу в Морской госпиталь, а мать осталась хозяйничать в Прохоровке, и я поступил жить к отцу.
Тут началась моя страдальческая жизнь, ибо, как теперь соображаю и припоминаю, то обучали меня без всякого толку, колотили, принуждали просиживать за книгой не только целый день, но и ночью, что меня очень злило. Строгость отца моего доводила до того меня, что я помню однажды три дня и ночи не приходил домой и провел их на дворе на вершине стога колючего бурьяна, имея намерение голодною смертью умереть, но не допустить себя донимать. Меня нашли уже в изнеможенном состоянии... Я вам расскажу жизнь мою одного дня. Мы жили от штурманского училища в 4-х верстах, куда я и ходил учиться, т. е. делал 16 верст в день, а иногда в очень дурную погоду и возили меня. По возвращении из классов, отец ревизировал мои отметки, в поведении и учении, и чуть какая неисправность, то сей час командовал: "Давай тройчатку!" и ею наказывал жестоко. Кроме того, отец учил сам нас географии и истории и наказывал за забывчивость. По вечерам всегда мы должны были сидеть за книгами и приготовлять уроки. Отец смотрел, как мы раздевались, учил нас складывать платье в порядок, укладывал спать, поутру будил, наблюдал за одеванием, молился Богу с нами, поил нас чаем и отправлял в училище..."
Василий Завойко вспоминает: "Так проходила моя жизнь до 1821 года, когда меня перевели в гардемарины Черноморского флота и отправили в первый раз в море на бриг "Мингрелия" под командой капитан-лейтенанта М.Н. Станюковича, будущий адмирал, кругосветный путешественник, исследователь Тихого океана и Аляски. Он содержал гардемарин очень строго и заставлял исполнять все матросские работы. Со мною в море поступило 35 новичков.
Когда вышли в море, начало покачивать, я помню, стал не свой, почувствовал неохоту, дай, думаю себе, поленюсь и не пошел на вахту. Но капитан наш был деятельный человек, он стал повторять:
"Нет Завойки? А что значит укачало? Давайте сюда Завойку!"
Капитан потребовал своего загребного катерного матроса — фамилия этого молодца и физиономия не изгладилась из моей памяти, он назывался Левка Семенов. "Левка, принеси сюда Завойку!" Левка сцапал меня и представил пред капитаном: "Что, укачало?" "Укачало, не могу". "Какой же ты будешь капитан, когда тебя будет укачивать?" Далее полились нам наставления и угрозы. Затем вопрос: "Ну, говори, будешь на вахту выходить и будешь стараться, чтобы тебя не укачивало?" Я ответил: — "Не знаю". Левка прикрепил меня на марсе. Я изнемогал, рвало меня кровью, дрог я от холода.
Не знаю, сколько часов прошло. Наконец, собрал силенки и запищал на родном языке: "Ой, лышечко, исть хочу, холодно — развяжить, дайте утопиться". Дали знать капитану о моем пищании, он послал Левку Семенова развязать меня и переправить к нему.
"Накормить его и потом к мачте привязать! Пусть соленой водой вымоет его и с первых дней службы пусть познает, что топиться на службе нелегко".
Ветер был очень крепкий, нос брига уходил под воду. Василия привязали к мачте, его облило водой. Он продрог до костей, и, наконец, дошел до бесчувственного состояния. Как его сняли — не помнил, но знал, что за ним ухаживали с материнским участием. Капитан часто подбадривал новичков и ласково наставлял, а Василий через день вышел на вахту. Хотя из-за качки и подступало порой к горлу, но воспоминания о марсе и мачте придавали ему храбрости.
Вот так, на первый взгляд жестоко, капитан приучал к работам на корабле молодёжь. Позже Василий Степанович не раз думал: "Всё-таки, спасибо Станюковичу. Он меня труду обучил. Если бы я был изнежен, то вся дальнейшая жизнь была бы в тягость".
Четыре кампании Василий прослужил на море. По окончании практического курса 25 сентября 1826 года Завойко был произведён в мичманы с назначением в 14-й флотский экипаж Балтийского флота. В 1827 году семнадцатилетний моряк участвует в Наваринском сражении вместе с Нахимовым. А потом под его началом служит на корвете "Наварин". Вскоре после получения звания лейтенанта он на транспорте "Америка" совершает кругосветное путешествие, в ходе которого прибывает на Камчатку.
Глазам моряков предстали камчатские горы, их снеговые вершины блистали в лучах восходящего солнца. С борта корабля грянул выстрел, за ним другой, третий, и вскоре направились к ним от берега шлюпка, на которой находился штурман для ввода корабля в гавань. Начальник Камчатки прислал морякам свежей рыбы, сливок, зелени. Все жители радовались их прибытию, потому что транспорт из России приходил сюда один раз в три года. Все свободные от вахты моряки сошли на берег и пошли в церковь. Начальник Камчатки дал в их честь бал. Затем предложил всем, и особенно больным, отправиться на горячие источники, к себе на дачу. Переехав небольшую губу, они пробирались лесом и густой травой-шеломайником, которая выше человеческого роста, затем погрузились в баты — несколько лодок, выдолбленных из дерева и сколоченных вместе, на которых стояла палатка. Часа через два баты пристали к берегу и все весело пошли узкою тропою к дому. Самовар уже весело пел, и все с большим удовольствием расположились около него. Всего приехало человек 50. Вскоре в саду начались игры в горелки, ездили верхом или на батах на ключи, вечером начались танцы и "разные веселости". С горы бежал ручей и был так горяч, что невозможно в нем было купаться, а рядом был ручей с холодной водой. Между ними построена ванна, в которую можно впускать ту или другую воду, и когда войдёшь в неё, то кажется, что таешь от неги, постепенно слабея, но потом чувствуешь особенную бодрость во всем теле. За неделю больных с корабля нельзя было узнать, так они поправились. Здесь же росла трава-черемша, которая имела удивительные свойства, и употреблялись против цинги. Из черемши камчадалы делали очень вкусный квас.
В 1837 году на корвете "Николай" Василий Завойко совершает второе плавание на Камчатку и Аляску. Ему очень полюбился этот суровый прекрасный и далекий край, и он стал мечтать о том, что хорошо бы послужить Отечеству на Дальнем Востоке. Мечте его суждено было осуществиться.
По возвращении из далекого плавания Василий Степанович знакомится с баронессой Юлией фон Врангель, племянницей выдающегося российского мореплавателя и полярного исследователя Фердинанда Врангеля, которая моложе его на 9 лет. В 1840 году в Санкт-Петербурге они обвенчались, а через несколько месяцев выехали на Дальний Восток. Тысячи верст приходилось ехать верхом, едва заметной просекой. Ехали по дремучим лесам, по горам, по топям, в которых иногда даже тонули лошади. Ночевали в палатках. Питались тем, что было с собой взято. В Иркутске у них рождается первый сын, но он умирает в Керенске на реке Лене.
В 1848 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьев обратил внимание на растущую угрозу нападения иностранцев на Камчатку. Поэтому он принял решение сразу же строить военные укрепления в Петропавловске. В июле 1849 г. Муравьев прибыл в Петропавловский порт и после осмотра местности определил места строительства новых батарей: на Сигнальном мысе, Петропавловской косе и у озера Култучного.
Портрет графа Николая Николаевича Муравьева-Амурского кисти К. Е. Маковского. Фото: ru.wikipedia.org
2 декабря 1849 года Царским указом была образована Камчатская область, управление которой вверялось военному губернатору, назначаемому из чиновников Адмиралтейства с непосредственным подчинением губернатору Восточной Сибири.
Николай Муравьев назначил военным губернатором Камчатки Василия Завойко, зная его настойчивость, ум, деловую хватку. Не было такой области в морской, военной и хозяйственной сферах, которые бы Василий Степанович не знал досконально. Судьба благоволила Василию Степановичу. Редкому офицеру его времени довелось совершить несколько кругосветных путешествий, повидать далёкие земли. И, как венец служения Отчизне, возглавить оборону восточного форпоста...
Семью Завойко поселили в губернаторском доме, который был расположен в большом саду на склоне большой горы, поросшей невысокой березой и хвойным кустарником. В саду стоял памятник Витусу Берингу, возле которого дети — а их уже было девять! — часто собирались, мечтая о дальних путешествиях.
Василий Степанович обследовал весь полуостров с целью выяснить, чем живёт местный люд и каков его промысел. Вскоре развернул кипучую деятельность по организации Петропавловского порта. Лично обследовал Авачинский залив, уточнил место для расположения береговой артиллерии. По ходатайству Завойко был усилен медицинский штат, устроены больницы и лечебницы при Паратунских и Малкинских горячих ключах.
1 октября 1851 г. губернатор устроил сельскохозяйственную выставку, на которую съехалось немало народа. Выставка имела большой успех. Поэтому она начала проводиться каждую осень. Почта, газеты, журналы и письма приходили два раза в год-зимой и летом. Василий и Юлия давали зимой два раза в месяц балы. Музыка состояла из одной скрипки, одной флейты и одного металлического треугольника. Два раза в зиму Юлия Георгиевна устраивала домашние спектакли. Своим детям Юлия преподавала русский и французский языки, закон Божий.
В течение 1850–1851 гг. в Петропавловске построили четыре десятка домов, две казармы, несколько магазинов, почту, аптеку, церковь.
При Василии Завойко не было голодовок — беспримерный факт в дореволюционной истории Камчатки. Выросло и население города — до 1600 человек. Из Охотска на Камчатку перевели гарнизон, и здесь был сформирован 47-й флотский экипаж.
Международное положение России ухудшалось. Все знали, что между Англией, господствовавшей на Тихом океане, и Россией вот-вот вспыхнет война. Учитывая эту ситуацию, чтобы обеспечить население продовольствием, губернатор направил свою энергию на развитие различных сельскохозяйственных культур. Военный генерал-губернатор, потомственный дворянин, самостоятельно вскапывал огород, сажал овощи, личным примером показывая необходимость и продуктивность подобной работы. Василий Завойко обязал каждую городскую семью сеять не меньше десяти пудов картофеля, капусту и морковь.
Весной 1854 года через американского китобоя Завойко получает письмо от короля Сандвичевых (Гавайских) островов — Камеамеа III, который сообщил о том, что англо-французские корабли готовятся идти на север. 20 июня 1854 г. на корвете "Оливуца" пришло сообщение от Муравьева о скором разрыве дипломатических отношений Англии и Франции с Россией, а через две недели становится известно о начале войны.
Василий Степанович обратился к населению города с призывом:
"Я пребываю в твердой решимости, как бы ни многочислен был враг, мы сделаем для защиты порта и чести русского оружия все, что в силах человеческих возможно, и будем драться до последней капли крови; убежден, что флаг Петропавловского порта, во всяком случае, будет свидетелем подвигов, чести и русской доблести".
Моряки, солдаты, жители города и близлежащих селений, стойбищ, экипажи кораблей откликнулись на это обращение и по мере своих сил готовились к обороне.
Накануне нападения англо-французской эскадры в Петропавловск прибыли: фрегат "Аврора" под командованием Ивана Изыльметьева, корвет "Оливуца" под командованием Николая Назимова, транспорт "Двина" (капитан М. Васильев), без которых победа была бы невозможна. Защитники Петропавловска возводили укрепления, в скалах вырубали площадки для батарей, снимали с кораблей орудия, вручную перетаскивали их по крутым склонам сопок и устанавливали на берегу.
корвет "Оливуца". Фото: moreman.su
Неоценимую помощь оказывали Завойко командир "Авроры" капитан-лейтенант И. Н. Изыльметьев и командир 47-го флотского экипажа капитан I ранга А. П. Арбузов. К началу сражения гарнизон порта состоял из 42 офицеров и 879 нижних чинов. Всего 926 человек, включая экипажи кораблей и местных добровольцев, в систему обороны входили 7 береговых батарей, 68 орудий. В три раза меньше, чем у агрессора. Завойко обошел все батареи, отряды и суда, призывал драться до последней крайности.
Все единодушно отвечали "Умрём, но не сдадимся!".
В Авачинскую бухту вошла англо-французская эскадра из 6 кораблей, вооруженных 212 орудиями с 2,5 тысячи человек на борту. Объединенной эскадрой командовал англичанин контр-адмирал Дэвид Прайс, французским отрядом — контр-адмирал Феврие де Пуант. Офицеры в подзорные трубы внимательно рассматривали берега города, ожидая увидеть, когда русские поднимут белый флаг капитуляции, но неожиданно для себя увидели, что вход в порт охраняется батареями, в ковше стоят корабли. Это означало, что Петропавловск ждал врагов и готов сражаться за честь России...
Главной причиной нападения на Петропавловск была борьба великих держав за господство на морях. Русский народ множество раз одерживал блестящие победы над своими врагами. Но то, что произошло в августе 1854 года в Петропавловске-Камчатском, многим показалось истинным чудом: горстка русских смельчаков смогла одержать победу над объединенной англо-французской эскадрой, силы которой в несколько раз превосходили силы петропавловцев. Известный российский историк, академик Е. Тарле назвал Петропавловскую победу 1854 года назад агрессорами "лучом света", который вдруг прорвался "сквозь мрачные тучи".