19 июля 2021. В сентябре 2020 года Камчатка прогремела на весь мир из-за массовой гибели донных гидробионтов в акватории Авачинского залива. Первыми тревогу забили серферы, проживающие на протяжении сезона в нескольких лагерях на берегу дикого Халактырского пляжа. Ближе к середине сентября они начали испытывать странные симптомы: першение в горле, резь в носоглотке, жжение и сухость в глазах. У некоторых спортсменов отмечались температура, ломота в теле, диарея и рвота. Они стали делиться своими наблюдениями в социальных сетях, а вскоре к ним присоединились дайверы, занимающиеся сбором морских ежей и ловлей краба в малых бухтах восточного побережья. В мессенджерах стали появляться фото и видео морского дна, усеянного мертвыми морскими звёздами и ежами, а также прочих выброшенных на берег морских обитателей. Ближе к концу сентября в социальных сетях появились первые сообщения серферов, которые жаловались на плохое самочувствие и непроходящие неприятные симптомы.
На ситуацию отреагировали краевые власти, 29 сентября были взяты первые пробы воды на Халактырском пляже, предварительно показавшие небольшое (до двух раз) превышение допустимых значений по содержанию нефтепродуктов и фенолов в нескольких образцах. Жителей полуострова предупредили о возможных нежелательных последствиях, которые могут возникнуть после контакта с водой, и предложили подождать итогов расширенного анализа взятых проб.
В федеральную повестку ситуация попала после того, как журналист и блогер Юрий Дудь написал о ней в соцсети Инстаграм: “Уже месяц из реки изливается яд, который убивает всё вокруг”. Внимание на происходящее на Камчатке обратили и другие знаменитости, в том числе Ксения Собчак, олимпийская чемпионка по синхронному плаванию Анжелика Тиманина, телеведущая Ирена Понарошку, Тимати, Яна Чурикова, Макс Покровский и многие другие. В сети появился хэштег “Я/Мы –Тихий океан”, которой чуть позже стал названием ситуационного центра по вопросам экологической обстановки на Тихом океане. На его площадке стали ежедневно собираться эксперты и представители власти, представляя отчёты и обсуждая версии о причинах происходящего, коих было действительно немало и в число которых вошли техногенное загрязнение, цветение токсичных водорослей, сейсмическая активность, заброшенный полигон с ядохимикатами под Козельским вулканом.
К исследованиям подключились специалисты РАН, WWF, Greanpeace, различных федеральных структур, контрольно-надзорных органов, лабораторий и научных институтов, независимые природоохранные организации, эксперты и активисты. В жаркие споры и дискуссии о первопричинах возникновения чрезвычайной ситуации у восточного побережья Камчатки были вовлечены даже те, кто ни разу не был на полуострове. Ближе к концу октября научным сообществом в качестве основной версии было признано цветение токсичных водорослей в Авачинском заливе, послужившее причиной гибели морских гидробионтов.
Большинство представителей науки согласилось с этим выводом, однако, как водится, были и те, кто не проникся представленными доводами. Это и неудивительно с учётом того, что инцидент на Камчатке наглядно продемонстрировал общественности отсутствие слаженной системы экологического мониторинга как в регионе, так и в стране в целом. Системы, которая, как минимум, смогла бы уберечь людей от взаимодействия с опасной средой и неминуемого ущерба здоровью после подобных контактов. Однако нет худа без добра — в итоге Камчатка стала первым регионом в России, где будет запущена система экологического мониторинга с объединённым функционалом для анализа сразу по нескольким внешним средам. И начнёт свою работу она уже в этом месяце — июле 2021 года.
Корреспондент ИА KamchatkaMedia встретился с министром природных ресурсов и экологии Камчатского края Алексеем Кумарьковым, чтобы узнать подробнее о том, как будет проходить мониторинг, обсудить прошлогодние события и сделанные на их основе выводы.
— Алексей Анатольевич, что из себя представляет эта система экомониторинга, о которой все заговорили прошлой осенью?
— Если упростить, то это некий информационный портал в интернете, на который может зайти абсолютно любой человек. Там он сможет сообщить о любых проблемах экологического характера с привязкой к геолокации. Впоследствии мы рассчитываем реализовать эту возможность и в виде мобильного приложения для смартфонов. Чтобы у человека постоянно была возможность зафиксировать GPS-координаты, сделать фотографию и отправить нам данные для реагирования. В свою очередь, все органы, уполномоченные в области охраны окружающей среды, смогут в рамках своих компетенций отработать каждое поступившее обращение.
Ещё добавлю, наверное, немного об основных отличиях принципов работы системы от того же портала “Камчатка в порядке”, например. С помощью нашей площадки можно будет посмотреть ретроспективу. Грубо говоря, вернуться в определённый временной период назад и посмотреть: допустим, одна проблема стихийно образуется в одном и том же месте, а это будет значить, что проблема системно не решается и стоит пересмотреть подходы.
Кроме того, государственные органы, в том числе Росгидромет, Роспотребнадзор, Росрыболовство и иные ведомства ведут различные мониторинги и контрольно-надзорную деятельность в рамках своих полномочий. Сейчас это всё разрозненно, каждое публикуется на своей площадке и зачастую гражданам трудно это всё найти.
Мы планируем, что на нашем портале все результаты мониторингов будут сконцентрированы в одном месте. Любой человек сможет открыть интерактивную карту Камчатки и посмотреть, где конкретно, в какое время были отобраны пробы, какие по ним есть результаты, есть ли превышение предельно допустимой концентрации опасных веществ в воздухе, воде и так далее.
И потом уже можно будет посмотреть ретроспективу, построить графики за последний месяц, полгода, год. Всё будет очень наглядно.
Первое время система будет работать, скажем так, в полутестовом режиме, пока будет формироваться база для наблюдений. В этом июле мы начнём её наполнять, через год построим графики, ознакомимся с динамикой загрязнителей в конкретных точках. Работы предстоит много, потому что мы первые в стране, кто именно в таком виде делает систему экомониторинга. Есть опыт других регионов, в том числе и с лучшей бюджетной обеспеченностью, где есть подобные системы. Например, в Москве есть такая, но только по состоянию воздуха. Мы же хотим по всем природным средам сделать. Безусловно, есть некоторые проблемные моменты организационного характера, в каждой федеральной структуре есть свои регламенты, какие-то бюджетные ограничения, но это всё решаемо. Не секрет, что Минприроды России сейчас прорабатывает вопрос по поручению правительства страны о создании отдельного федерального проекта, связанного с экологическим мониторингом, созданием таких систем. Опыта пока ни у кого нет, и никто не знает, как подступиться. Получается, что Камчатка будет первой, и на наш опыт будут ориентироваться другие регионы, в том числе и федеральный центр.
— Выходит, основная "фишка" этой системы заключается именно в централизации?
— "Фишка" в том, что ситуация на Тихом океане в конце прошлого года показала: у нас очень много разного рода госорганов, занимающихся проблемой охраны окружающей среды. Но эти данные между собой никоим образом не коррелируются и не пересекаются.
Каждый государственный орган в рамках полномочий делает какую-то часть своей работы, а общей картины не видит никто, в том числе граждане. А граждане нашей страны, напомню, обладают правом на получение достоверной и оперативной информации о состоянии окружающей среды — это одно из прав, которое закреплено в Конституции РФ.
Однако, чтобы это право реализовать, нужно, чтобы органы государственной власти могли доступно презентовать всю эту информацию. Чтобы люди не копались в сложнопостроенных дебрях сайтов отдельных ведомств, где порой днём с огнём ничего не найдёшь. Чтобы все данные были сконцентрированы в одном месте в доступной форме онлайн. Любой желающий сможет посмотреть, оценить обстановку, и вместе с тем, имея какие-либо проблемы, жалобы и предложения, подать обратную связь. При этом всём жалобы экологического характера, поступающие на портал “Камчатка в порядке”, будут также поступать в нашу систему экологического мониторинга.
— В прошлом октябре на волне всеобщего обсуждения сентябрьских событий бывший глава Минприроды России Дмитрий Кобылкин заявил о старте научного проекта по изучению акватории Камчатки с участием команды учёного и журналиста, внука легендарного Жака-Ива Кусто. Есть ли какие-либо движения по этому начинанию?
— Конкретно насчёт команды внука Жака-Ива Кусто я не скажу, хотя помню, что подобные планы были. К нам на Камчатку много кто приезжал, многие выражали обеспокоенность и желали подключиться к поиску причин происшествия.
Сейчас я хочу подчеркнуть, что практически все, в том числе и государственные органы, которые ориентируются на мнение науки, склоняются к версии природного характера данного явления.
Я понимаю, что мы привыкли оперировать преимущественно данными своего региона и своей страны, и редко читаем периодику зарубежную. Однако такие проблемы в прошлом году были зафиксированы и в районе Аляски, а также Британской Колумбии. Я говорю о так называемых красных приливах. Отсюда и предположение, что все эти процессы связаны с очевидным изменением климата. Можно долго говорить о том, что климат меняется по природным или техногенным причинам, возможно, из-за галактических циклов — неважно, по большому счёту.
Какой бы ни была первопричина, потепление действительно происходит. Соответственно, меняется океан, нравится нам это или нет.
Изменения температуры океанской воды на 1-2 градуса могут привести к тектоническим сдвигам, а красные приливы — следствие всего этого.
Что касается планов по исследовательской деятельности, сейчас на уровне Минобрнауки России разработана программа изучения прилегающих к Камчатке морей для поиска причин события. Насколько мне известно, сейчас направлены предложения в соответствующие инстанции по выделению финансирования для этого. Не исключаю, что у нас уже в этом году данная программа может быть запущена.
Ещё одним следствием ситуации на Тихом океане явилось повышенное внимание к одному из возможных источников загрязнения — я имею в виду Козельский полигон. Сразу подчеркну, что нет никаких подтверждений этой версии. Её отработкой занимались надзорные органы и Следственный комитет, было возбуждено уголовное дело, которое впоследствии прекратили из-за отсутствия состава преступления. Несмотря на то, что подтверждений нет, объекты, подобные Козельскому полигону не могут быть бесхозными. Проводили многолетний мониторинг, но хозяина-то у полигона фактически не было. Наш мониторинг не показывал каких-то значимых превышений, ничего глобального не было. Тем не менее, было принято и поддержано на федеральном уровне решение о ликвидации этого полигона, уже заключен контракт на подготовку проекта. Губернатор Владимир Солодов лично поддерживает эту инициативу.
С губернатором Камчатского края Владимиром Солодовым. Фото: правительство Камчатского края
— Почему сразу не приступили к ликвидации полигона?
— Дело в том, что ликвидация подобных объектов очень сильно зарегулирована законодательством. Есть определённые нормативные требования, согласно которым проект по ликвидации должен пройти экспертизы, подтверждающие, что проектные решения соответствуют всем высоким стандартам по охране окружающей среды и не приведут к какому-то более худшему сценарию. Это и экспертиза инженерных изысканий, и экспертиза сметной части, потому что трата любых бюджетных денег подразумевает безусловную оценку финансовой составляющей проекта. Ликвидировать полигон мы планируем за счёт федеральных средств. Сейчас в рамках этих работ мы должны оценить, что там вообще лежит под землёй.
Только вдумайтесь: полигон возник 40 лет назад, а у нас есть лишь разрозненные архивные данные, противоречащие друг другу.
Точную картину покажет только изыскание, и под конкретные объёмы конкретных веществ будет подготовлен проект на ликвидацию. Довести до конца эту историю — дело чести, это один из самых важных проектов для сохранения Камчатки.
— Сколько денег необходимо для ликвидации полигона и кто этим займётся? Подрядчик, надо полагать, не из местных?
— Сумма тендера составляет около 50 млн рублей. Объектом заинтересовалась одна красноярская компания. Мы её проверили всеми доступными способами и убедились, что организация обладает достаточными компетенциями и опытом подобных работ. Нам поставлены достаточно сжатые сроки, и это, безусловно, повлияло на количество компаний, желающих заняться этой работой. Проектирование мы должны закончить до декабря, чтобы в 2022 году уже заявиться на финансирование.
— Каков следующий шаг?
— Если у нас всё будет идти по сценарию, то в 2022 году мы получаем финансирование и, соответственно, приступаем к работам по ликвидации полигона. Завершить их мы должны, как максимум, к началу 2023 года. Самым главным этапом дорожной карты проекта было включение объекта в так называемый реестр ОНВОС (реестр объектов негативного воздействия на окружающую среду — прим. ред). Это была очень непростая история. В этот реестр всё включается приказом Министра природных ресурсов РФ, для этого нужно было сделать определённые шаги. Мы всё сделали, потратив на это около трёх месяцев. Затем получили финансирование на проектирование, заключили контракт. Затем отпроектируемся, пройдём все необходимые экспертизы. Подготовим весь пакет документов в соответствии с критериями и стандартами и представим их на рассмотрение в федеральный центр. С учётом того большого внимания, которое сейчас приковано к Камчатке в целом и к этой ситуации в частности, мы, конечно, рассчитываем, что финансирование для проведения работ будет выделено, и мы сразу приступим к ликвидации полигона.
— Не могу удержаться вот от какого вопроса: недавно краевой Роспотребнадзор запретил купаться в акватории Халактырского пляжа, объясняя это тем, что в воде была обнаружена кишечная палочка. Камчатцы, конечно, сразу вспомнили прошлогодние события и связали запрет с экологической катастрофой. Можете прокомментировать этот момент?
— Официальная позиция минприроды Камчатки заключается в том, что всё-таки нужно разделять санитарно-эпидемиологический мониторинг и гидрохимию. Понятно, что Халактырский пляж находится в зоне влияния Петропавловска-Камчатского и его техногенная освоенность достаточно высока. Плюс на самом пляже, как мы видим, сейчас тоже очень много пользователей. Там ведётся бурная рекреационная деятельность, поэтому попадание чего-либо в воды Тихого океана нельзя исключать. В случае обнаружений каких-то кишечных палочек и прочих неблагоприятных явлений по санитарным нормам, Роспотребнадзор обязан принимать меры и предупреждать людей.
Данных о том, что там сейчас какая-то неблагополучная гидрохимия, у нас нет, к счастью. Тем более, что в этом году мы с помощью Росгидромета отлаживаем совместный мониторинг вод на Халактырском пляже именно по её гидрохимическим качествам. Это поможет оперативно отслеживать какие-либо возможные превышения загрязняющих веществ и сразу информировать людей. Это очень популярное место отдыха, и все приезжающие на берег граждане должны быть уверены в отсутствии малейших рисков для здоровья.
— Прошлогодняя ситуация показала камчатцам, что есть очень много неравнодушных людей в стране и мире, которым небезразлично то, что происходит с природой нашего далёкого края. Все они искренне переживают, что в будущем эта ситуация может повториться. Есть ли подобный риск, на ваш взгляд, и если да — насколько он велик?
— Безусловно, такой риск есть. Однако, насколько он высок, сказать сложно. Происходящие глобальные процессы, связанные с изменением климата, к сожалению, есть. Карбоновой теме сейчас уделяется очень много внимания и на международном уровне, и на национальном. Буквально недавно президент Владимир Путин в очередной раз обратил внимание на эту проблему в ходе последней прямой линии. Тема углерода, углеродного следа, карбона — это очень актуально прямо сейчас. Какие-то страны, возможно, заинтересованы ею как инструментом геополитики и экономики. Для других же стран это объективная реальность, связанная с меняющимся на глазах климатом. Идут эти процессы и в океане. Поэтому, учитывая, что в Британской Колумбии и на Аляске такие инциденты повторяются, я думаю, что мы тоже можем ещё с этим столкнуться, к сожалению.
Опять же, почему мы создаём все эти системы мониторинга?
Нам просто надо научиться на опыте прошлого года — на мой взгляд, не совсем удачного, — как оперативно отслеживать, мониторить и реагировать на эти угрозы. Чтобы нам как снег на голову это не свалилось, как в прошлом году, когда мы не сразу поняли, что это и как на это реагировать.
Пострадали серферы, люди боялись и не понимали, что происходит и с чем мы столкнулись. У населения возникли вопросы, связанные и с Халактырским пляжем, и с отсутствием мониторинга, и с Козельским полигоном, который, повторюсь, не имеет отношения к причинам экологического происшествия на побережье. Тем не менее, вопросы возникли, и мы обязаны дать на них ответы.